Отношения с первым главным мужчиной в жизни: как дочери воспринимают своих отцов?

Я росла без отца, и всю жизнь это сильно определяло меня как личность. Во мне сидела большая обида за его отсутствие, а вопрос «что я могу дать нашему миру, если не нужна даже собственному отцу?» представлялся мне центральным. Это неистребимое желание понять, кем является мой папа, и, соответственно, кем являюсь я, не давало мне покоя. Неразборчивый комок разрушительных чувств сидел во мне и задавал траекторию моей жизни на протяжении долгого времени.

В стремлении избавиться от установок, которые сдерживают раскрытие моего потенциала, я поняла, что данный нарратив я присвоила себе сама. Я самостоятельно выбрала роль жертвы и позволила отсутствующей фигуре папы влиять на мое восприятие себя в мире. В попытках выйти за границы своего «я» и увидеть ситуацию в ином свете я задумалась об отношениях моих подруг с их отцами. Я осознала, что каждая из них сталкивалась с трудностями, негативными эмоциями или недопониманиями. Отношения между дочерьми и отцами, как и любые другие, не бывают идеальными. Они всегда оставляют свой след — на ком-то больший, на ком-то меньший. Тогда я встретилась с несколькими знакомыми, чтобы задать им ряд вопросов и узнать, что испытывают девушки, чьи отношения с папой развивались совершенно по другому сценарию, нежели как у меня. Их и собственной историей я поделилась ниже.

Для меня папа — это две противоположности, удивительным образом уживающиеся внутри одного человека. С одной стороны, папа — это что-то светлое и родное, с другой — суровое и грозное. При этом в обоих его проявлениях присутствует и большой ум, и стальная сила воли.

Любимые воспоминания, связанные с папой, у меня из детства. Несмотря на то, что он работал, не покладая рук, папа уделял мне много времени и внимания. Мы часто играли, купались в бассейне, догоняли друг друга. Порой он был строг и в целом достаточно рано обозначил границы дозволенного. Но то количество тепла, заботы и доброты, которые он дарил мне, перевешивало его требовательность.

Все изменилось, когда мне исполнилось лет тринадцать. У отца начались проблемы с алкоголем. В состоянии опьянения он становился страшным человеком, выражал агрессию — иногда в физических проявлениях. В тот период образ любящего отца, которого я боготворила, растворился на глазах. Мне было совершенно непонятно, как человек, которого я считала самым лучшим и хорошим, мог приезжать домой выпившим и говорить гадости сначала маме, а затем и мне, когда я вступалась за нее. Сейчас я думаю, что подобные проявления отца были связаны с внутренним разладом, который он переживал в тот момент. На него слишком много всего навалилось, наступил кризис среднего возраста. Я и сама тогда, будучи подростком, у которого бушуют гормоны, высказывала ему то, о чем теперь жалею.

Те наши ссоры мы никогда не обсуждали после. С течением времени эпизоды с алкоголем сократились в своём количестве. Если же они случались, то заканчивались относительно мирно. Сейчас папа редко выпивает, и для меня это событие уже не сопровождается чувством страха, как прежде. Я воспринимаю это как данность, которая вызывает лишь раздражение.

У нас с ним до сих пор непростые отношения. Они осложняются не только тем, что мы можем поругаться из-за чего-то, что совершенно не стоит того. Но и тем, что я чувствую, что папа никогда не откроется мне до конца. Людей ведь описывают их душевные переживания, а я никогда не узнаю папиных душевных переживаний. Он человек советского воспитания, который не приемлет эмоций, не желает их выражать. Мои попытки завести разговор о чувствах и том, что его волнует, ни разу не увенчались успехом. Это то, что расстраивает меня больше всего, и то, из-за чего, вероятно, наши отношения никогда не выйдут на качественно иной уровень.

Несмотря на трудности между нами, папу я очень люблю. Я чувствую, что по своему нутру, по характеру с ним я гораздо ближе, чем с мамой. В сложные моменты в моем подростковом периоде он меня очень тонко прочувствовал; знал, что сказать и как помочь задуматься о выборах, которые я совершаю. Я благодарна ему за то, каким получилась человеком. За те качества, которые сейчас, пускай, раскрыты не на сто процентов, но, так или иначе, во мне есть. К тому же, я знаю, что в любой проблемной ситуации, любой беде, всегда могу рассчитывать на него. Это для меня безумно ценно.

Когда я думаю о папе, сразу ощущаю себя ребенком. В моих воспоминаниях папа — это что-то очень тёплое, родное и близкое.

Первые годы моей жизни мы провели вдвоём. Родители развелись, когда я была совсем маленькой, и у мамы не было возможности забрать меня к себе. Папа был для меня и за папу, и за маму. Справлялся он со своими обязанностями как нельзя лучше: обеспечивал нас, играл со мной, мастерил игрушки из подручных средств, веселил меня, если я плакала.

Когда мне было около пяти лет и папа снова женился, я искренне не понимала, зачем он это делает. «Нам ведь было так хорошо вдвоём», — ревновала его я. Когда мы съехались с его новой женой и ее детьми, папа стал пропадать на работе ещё чаще — теперь ему нужно было прокормить семью из пяти человек. Мне его не хватало, но, несмотря на высокую загруженность, он всегда был рядом на всех важных этапах моей жизни.

Когда мне исполнилось тринадцать, мама забрала меня к себе, в свою новую семью. Резкая смена картинки и мое погружение в абсолютно другую домашнюю атмосферу, начало моего переходного возраста и обсуждение с папой каких-то финансовых вопросов, которые мама перекладывала на меня, — все это сказалось на наших с ним отношениях. После моего переезда они разладились. Мы виделись и проводили вместе время, но больше не знали, как друг к другу подступиться. Между нами образовалась пропасть.

Мне было обидно, что нам с папой не удалось сохранить крепкую связь, и в свои двадцать два я задалась целью снова с ним сблизиться. Каждый раз при встрече я лезла его обнимать, ласково обращалась к нему, инициировала совместные активности. Сначала папе было некомфортно; он не знал, как себя вести. Но с течением времени он увидел, что, несмотря на то, что я расту и меняюсь, в душе я все еще его маленькая дочка. Постепенно наши отношения вернулись к тому же уровню близости, на котором находились прежде.

Наши встречи наполнились чувством легкости и смехом. Мы много шутили, смотрели кино, обсуждали книги. Мы могли говорить откровенно, но при этом в разговорах существовали границы допустимого, которые мы оба ощущали интуитивно. Я никогда не грузила папу своими проблемами — мне не хотелось возлагать на его плечи еще больший груз ответственности, чем тот, который он нес всю жизнь. А он не рефлексировал при мне по поводу своих глубоких переживаний.

Незадолго до моего тридцатилетия папа ушел из жизни. Его не стало за две недели. Сбылся мой самый большой страх, и поначалу я ушла в полное отрицание. Внутри меня будто что-то перерубили, но мне было все равно. Казалось, что страшнее смерти папы уже ничего не произойдет, и это давало чувство неуязвимости. После года отсутствия интереса к жизни я потихоньку начала оживать и снова обрастать страхами. Однако потеря любимого человека — то, что остается с тобой навсегда.

Во мне живет чувство, что мы с папой многое не успели сделать вдвоём. Но вместе с тем у меня остались и тёплые воспоминания о моем детстве, за которые я безмерно ему благодарна. Я благодарна папе и за то, что нам удалось восстановить близкие отношения. За то, что он был для меня настоящей опорой. И за то, что смог стать для меня нежным, заботливым отцом, который гордился мной и заложил чувство нужности.

Мой папа молод душой — активно занимается спортом, ходит в бары, тусуется. При этом он юрист, человек структурный. В моих глазах он любящий отец, на которого всегда можно положиться. Но вместе с тем он и очень закрытый. В его семье не было принято разговаривать о чувствах, проявлять эмоции, поэтому он редко делится своими мыслями.

Наши отношения развивались планомерно. Ранее детство — с двух до восьми лет — я провела с бабушкой в Воронеже, пока родители зарабатывали деньги в Москве. Они приезжали на выходные, а в будни я посещала столько кружков и секций, что не успевала по ним скучать. Спустя время родителям удалось приобрести в столице квартиру и забрать меня к себе. Мы жили все вместе до того момента, пока мне не исполнилось двенадцать. В этот период родители развелись, у мамы завязался роман с другим мужчиной и передо мной встал выбор — переехать в новую семью с мамой или остаться дома с папой. Помню, тогда в голове четко сидела мысль — «я не могу оставить папу одного». Установка, что я должна спасать папу, если что-то идёт не так, сформировалась во мне на всю жизнь. С ним мы всегда были ближе, поэтому для меня решение оказалось лёгким. В тот непростой для папы период он проявил себя как родитель-герой. Готовил, убирался, зарабатывал деньги, заботился обо мне. Он посвящал много времени моему образованию и совместным путешествиям, о чем я вспоминаю с особым трепетом. Однако мне не хватало качественного общения с ним — дома мы часто проводили время каждый сам по себе, разойдясь по комнатам.

Спустя два-три года после ухода мамы, папа снова женился. В свои пятнадцать я сложно переживала появление в доме новой женщины. Безумно ревновала и намеренно демонстрировала полное безразличие. Это, безусловно, ранило папу, но он никогда со мной не разговаривал на эту тему. Спустя еще два года они разошлись. До сих пор жалею о своём поведении и задаюсь вопросом, сыграла ли я значимую роль в том, что их отношения не сложились.

Сейчас я живу самостоятельно. С папой мы видимся достаточно регулярно: встречаемся на кофе, можем сходить куда-то поужинать, периодически ездим в путешествия. Мне, бывает, его не хватает, но я дорожу тем, что с течением времени мы учимся открываться друг другу, разговаривать на разные темы. Мы всегда поддерживаем друг друга во всех начинаниях и делимся своим честным мнением. Это для меня самое ценное.

В моей копилке воспоминаний нет семейных традиций или глубоких бесед — атмосферы тепла в кругу родных мне до сих пор иногда не хватает. Но я знаю, что родители проявляли свою любовь делом: вкладывались в мое образование, одаривали меня подарками, приезжали на важные для меня выступления. Папа всегда стремился к покорению новых горизонтов, развитию, и меня воспитывал также. С самого моего детства закладывал фундамент для того, чтобы я успешно шла по жизни. Все мое окружение, друзья, возможности — это результат действий, на которые меня подталкивал папа, желая подарить самое лучшее будущее. За это я ему особенно благодарна.

Долгое время папа был для меня абстрактной фигурой, давящей своим авторитетом. Мне было сложно представить чёткие контуры его личности. Сейчас же думая о папе, первое, что приходит на ум — это то, что он молод душой, очень тверд в своем мнении, и у него хорошее чувство юмора.

Когда я была маленькой, папы не было рядом. Я никогда не видела его вживую, но это не лишило меня тёплых воспоминаний о наших телефонных разговорах в моем детстве. Я всегда с нетерпением ждала его звонков и взахлёб рассказывала о событиях, происходящих в моей жизни. Папа старался оставаться на связи и находил время для разговора, даже если и не так часто, как мне хотелось.

Постепенно он стал звонить все реже и реже и в какой-то момент пропал. Мы не общались лет шесть, пока он не вышел на связь на мое восемнадцатилетие. Он поздравил меня, мы поговорили. После этого он появлялся один или несколько раз в год — звонил или отправлял сообщения. Тогда уже я держала дистанцию и закрывалась от общения. Мне казалось, что мне оно не нужно.

Переломный момент в наших отношениях наступил около полутора лет назад. Я работала с психологом и осознала, что какие-то неудачи в моих близких взаимоотношениях связаны с тем, что я проецировала спрятанную глубоко внутри обиду на отца на других людей. Поначалу было некомфортно признаться, что я ношу в себе целый ряд претензий к нему. Но, набравшись смелости, я сформулировала свои обиды и отправила их папе. Мое сообщение его задело, но вместе с тем и вывело нас на телефонный разговор, на который я долгое время не решалась. Он объяснил, почему его не было рядом и почему все сложилось так, как сложилось. Я увидела, что папа, пускай и пропадал надолго, пытался присутствовать в моей жизни хоть каким-то образом. Несмотря на то, что я была холодна с ним и порой игнорировала его звонки, он не сдавался, пытался добиться моего внимания. Услышанные слова улеглись в моем сознании не сразу, но после этой беседы мы начали время от времени общаться.

Сейчас наши отношения ровные, спокойные. Они не близкие, но я знаю, что если мне нужно, то я всегда могу написать папе, попросить поддержки. Раньше мне казалось, что нам необходимо прилететь друг к другу во что бы то ни стало (он живет на другом континенте) и наладить тесный контакт. Сейчас же я просто рада, что этот человек есть в мире, что он здоров и у него все хорошо.

Я знаю, что у папы были сложные жизненные обстоятельства, и он сделал свой выбор, исходя из них. Этот выбор может ранил меня и маму, но я его приняла. Самое главное, что теперь мы есть друг у друга, что мы на связи. Я люблю папу, я ему благодарна. Ведь он подарил мне жизнь. А это самое ценное, что он мог мне дать.

Слушая девушек, я поняла, что каждую из нас чем-то ранили в детстве, каждой что-то не додали. Чаще всего это происходило не потому, что родители, и в частности отцы, делали это намеренно. А потому, что не знали, как иначе, были сфокусированы на других задачах. То, что человек не стал для своих детей идеалом родителя, не значит, что он не старался. На фоне этого осознания переживания и негативные эмоции меркнут. Они уступают место любви, поскольку любовь ребенка в любом случае сильнее обиды.

Спасибо героиням материала за смелость поделиться своей историей и способность замечать и ценить то хорошее, что подарила им семья.