Точка может изменить всё — считали создатели «казнить / помиловать». Я с ними согласна, но не только как человек, который зарабатывает буквами на хлеб и памперсы. Одна точка на рентгеновском снимке переворачивает тебя как песочные часы. И время, кстати, не утекает, а просто останавливается. Не на совсем, конечно, но замирает.
Точка ищет подтверждение в другой такой же точке, чтобы исключить погрешность аппарата. За ней в гости подтягиваются баночки для анализов, консультации у специалистов и биопсия. Так поезд под названием «онкология» только определяет направление и становится на рельсы. А впереди его ждёт долгий (может даже бесконечный) путь через стационары, операции и химиотерапии.
К этому путешествию не бываешь готов: ни физически, ни морально, ни материально. Но ехать надо, иначе поезд безвозвратно сойдёт с рельсов, утащив за собой другие вагоны. А так не хочется.
Это не лично моя история, но близкого человека с приставкой очень. Такие события пропускает через себя вся семья и каждый справляется по-своему. Как спойлер — некоторые справляются слишком плохо и тоже нуждаются в помощи со стороны. Поэтому близкий с приставкой очень человек пока не хочет говорить о внутренних проблемах. Потому что до жути страшно выйти в мир незнакомых людей, когда нервы сдают даже у тех, кто рядом.
Страх стать прокажённым изгоем и собирать грустные смайлики в вайбере стопорит и не позволяет чувствовать себя защищенно в социуме. Низкая осведомлённость людей о собственном теле, здоровье и его функционале вылазит жирным боком после новогодних салатов с майонезом. В любой болезни важно не сломаться психологически и не зацикливаться на диагнозе. Но только скажи о случившимся, как плакальщики и шептуны становятся спутниками и не отдирающейся липучкой.
Чтобы получить помощь — о ней нужно попросить. Даже диагноз никто не поставит бесплатно, не говоря уже о других дорогостоящих манипуляциях. Но история моей семьи — пример того, что нежелание видеть тыканье пальцем превышает нужду в сборе финансовой помощи. Когда ты приходишь в спид- или онкоцентр, первым делом общаешься с координатором или главным врачом. Они сразу предупреждают о возможной реакции общества на твою ситуацию и делятся грустной статистикой: после постановки диагноза пациенты впадают в депрессию, обрастают тревожностью и часто не могут обходиться без сессий психотерапии. Умные и здравомыслящие люди постепенно от тебя отворачиваются, а крепкие и счастливые союзы разрушаются, словно брежневки спальных районов. В связи с этим тебе предлагают подумать, прежде чем делиться новостями о своей хвори с другими, если делиться вообще.
Загвоздка в том, что низкая осведомлённость людей о здоровье — следствие молчания моего близкого человека и миллионов подобных ему. А их молчание — следствие низкой осведомленности людей и их возможной реакции. Ну и чем тут крыть?
Нам предстоит ещё куча работы над настроениями общества, но я точно знаю, что главный ингредиент в рецепте выздоровления и принятия — человечность и безусловная любовь. И работа над состоянием общества, как и во всём другом, начинается с себя.
Давайте, пожалуйста, будем людьми хоть с какой-то буквы, главное — будем людьми: будем участливыми, интересующимися и поддерживающими. Будем эмпатичными и открытыми ко всему, не только хорошему, вкусному и модному. И пускай «молчание ягнят» останется только названием фильма, а не сценарием развития жизней. Потому что рак, спид, булимия и любые прочие неприятности не где-то далеко, а, к сожалению, за углом или прямо под носом. А значит нам придётся жить с этим, не боясь произносить диагнозы, будто они Волан-де-Морт в мире поттероманов. Мне хочется верить, что мы сможем. Но для начала давайте хотя бы попытаемся — вдруг получится?
Фото: Tina Sosna
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
