Я росла без отца. Точнее, его образ имел достаточно четкие контуры в моем сознании, фотографии с ним от меня никто не прятал, мы даже иногда разговаривали по телефону, и в каком-то смысле я чувствовала с ним связь до определенного возраста. Но физически в моей жизни он никогда не присутствовал, так как живет на другом континенте.
Сложно прочувствовать и сформулировать свои детские ощущения. С одной стороны, ты привыкла к тому, что папы рядом нет и услышать его голос можешь только, когда он позвонит. Для тебя это является нормой, и ты не знаешь, как может быть по-другому. С другой — ты видишь, что у всех остальных полноценная семья, в которой каждый выполняет свои функции, свои обязанности, все распределено. А у тебя почему-то только мама — одна за всех.
Помню, как в детстве всегда предвкушала звонок папы. Как взахлеб делилась тем, что произошло за то время, пока мы не разговаривали, рассказывала про свои успехи, достижения. И очень ждала его приезд в Москву — каждый телефонный разговор заканчивался обещанием скоро прилететь. Я представляла, как в день, когда это случится, я пропущу школу (и даже не придется придумывать какие-то отговорки, почему я не присутствовала на уроках — я смогу радостно сказать классной руководительнице, что ко мне наконец приехал папа, и она, конечно же, поймет). Как вместо этого мы пойдем с ним в зоопарк, будем есть мороженое, гуляя по солнечной столице, как буду рассказывать ему все-все на свете. Представляла, как он будет вести меня за руку, и мне просто будет очень хорошо и легко на душе от того, что яркая картинка из головы наконец претворилась в реальность. И я почувствую тот уровень спокойствия и безопасности, который никогда, наверное, не ощущала. Это была моя самая большая мечта детства.
Сейчас мне 25, и папу я так ни разу не видела. Какое-то время назад он снова вышел на связь после долгого отсутствия в моей жизни. Он писал, звонил, хотел узнать, как у меня дела, чем я живу. Но как будто было уже слишком поздно. Мне казалось, что это упущенная история, мне не хотелось выстраивать отношения с незнакомым для меня человеком. Я считала, что мы просто два биологически связанных индивида в огромном мире, внутри которого у каждого из нас собственная жизнь. Длительное время я не осознавала, какую дыру во мне вызвали неоправдавшиеся детские надежды и становление без отца, насколько велико было чувство брошенности и как сильно оно повлияло на все мои межличностные отношения — в частности, романтические. Отсутствие папы ведь порождает целую цепочку событий и является причиной частого отсутствия в жизни и мамы — она работала за двоих, чтобы обеспечить нашу семью всем необходимым. Только в детстве ты этого не понимаешь. Ты лишь на чувственном уровне ощущаешь пустоту внутри из-за того, что тебе не хватает родительского присутствия. Получается, ты растешь в недостатке любви и внимания, как бы кто ни старался это компенсировать. Ты ребенок, ищущий тепла со стороны двух важнейших людей своей жизни, а их большую часть времени нет рядом. И эту пустоту ты осознаешь только во взрослом возрасте.
И вот ты вырастаешь и живешь с установкой, которая будто вшита где-то глубоко внутри, что любовь — это сильное скучание по человеку длиною в вечность. Нежные слова и отсутствие физического присутствия. Ты знаешь только такую любовь. И несмотря на то, что неосознанно сама тянешься к подобным отношениям как к чему-то привычному с раннего детства, они не дают тебе того, чего ты желаешь всей душой. Они лишь оставляют тебя наедине с хорошо знакомым чувством покинутости. И каждый раз сталкиваясь с теми, кто затрагивает струны твоей души и одаривает водопадом красивых слов, а потом уходит, не реализуя их, это будто бьет хлыстом по старым ранам, напоминая о том, как «наивно» ты верила отцу в детстве.
В какой-то момент я набралась смелости и высказала отцу все то, что копилось внутри. Это были самые жесткие слова, которые я когда-либо кому-то говорила, и решиться на них далось мне крайне сложно — даже наедине с самой собой. После этого мы поговорили, он объяснил, почему все было так, как было. Эта беседа стала для меня целительной. Я много плакала и самое главное поняла, что он искренне меня любит и действительно верил в то, что говорил, когда я была еще ребенком. Просто обстоятельства сложились иначе. Несмотря на то, что после разговора меня отпустило, периодически меня отбрасывает назад в детские эмоции, и я снова ощущаю обиду на отца. Пока однажды я не поняла, что это нормально. Ведь такие глубокие раны не исцеляются за раз. Они затягиваются постепенно.
Я не знаю, останется ли отголосок этих мыслей со мной на всю жизнь или нет, но я очень постараюсь не поддаваться состоянию брошенного ребёнка. Потому что простить — это решение. И, в первую очередь, оно нужно для меня самой, чтобы освободиться от той боли, которую я носила в себе на протяжении долгих лет. Несмотря на то, что сейчас мне очень хочется сразу выстроить доверительные отношения с отцом, это дается крайне тяжело. Ведь между нами пропасть в целую жизнь — мою жизнь, в которой его не было все это время. И для себя я поняла, что очень важно принять тот факт, что та маленькая девочка, которой я была 20 лет назад, уже никогда не обретёт папу. Особенно ту его идеальную версию, которую рисовала в своем детском воображении. Но может мы, уже будучи оба взрослыми людьми, сможем стать друзьями. Это, безусловно, требует времени, выстраивания личных границ и осознания, в какие сферы своей жизни я готова его впускать, а в какие нет — как и в любых других межличностных отношениях. Возможно, это не будет та близкая связь, которую искренне желает мое сердце. Но может эта дружба подарит мне то, что не могла бы дать ни одна другая. И стоит ли отказываться от этих отношений из-за прошлого, которое никто из нас уже не способен изменить?
Недавно я осознала, что не знаю, было бы ли лучше, если бы я росла с отцом. Я вот слушаю, что он говорит, как рассуждает и понимаю, что, несмотря на то, что в каких-то моментах мы очень похожи (с улыбкой открывала для себя это), многие его мысли и подход к определенным ситуациям во мне не отзываются. Была бы я такая же любознательная, если бы он дал мне все ответы о жизни? Возникало бы во мне желание докопаться до истины? Пытаться быть себе собственной опорой? Не заложил бы он во мне ценности, которые не близки моей душе? Не настоял бы пойти на факультет, на котором мне не хотелось учиться? Смог бы утешить в моменты, когда мне требовалась поддержка? Или дисциплинировал бы и убил во мне всю чуткость и чувствительность? Я никогда не узнаю, было ли бы лучше, если бы я росла с отцом. Но мне как будто это больше и не нужно. Все так, как есть. Все привело меня в точку, в которой я нахожу сейчас — пишу этот текст и чувствую благодарность за способность выражать свои мысли так, чтобы это откликалось в сердцах других людей.
Одновременно с чувством брошенности мое детство подарило мне и ощущение свободы. Полную предоставленность самой себе в каком-то смысле. Никто не указывал мне, по какой дороге идти, во что верить или в какой сфере себя реализовывать. Я всегда старалась выбирать для себя тот путь, к которому сильнее всего тянется мое сердце. Благодаря тому, что мне приходилось находить ответы самостоятельно, я научилась анализировать и смотреть на вещи будто сверху, охватывая взором ускользающие от других детали. Благодаря отсутствию жизненных ориентиров со стороны родителей, я научилась задавать вопросы и слушать, потихоньку собирая в голове картинку нашего мира. Благодаря глубоким эмоциональным ранам, я научилась лучше понимать чувства других людей и строить по-настоящему крепкие связи с теми, кто мне дорог. И, наверное, в этом всем и заключается моя главная сила. А ее я обрела благодаря тем обстоятельствам, в которых росла. И я хочу всегда это помнить.
Фото: @austulyys
ВАМ ТАКЖЕ МОЖЕТ БЫТЬ ИНТЕРЕСНО
