Ваши письма: лето из детства

31 мая. Все в ожидании каникул, кроме меня. Для меня каникулы уже 4 года наступают 25 мая, ведь я отличница. После линейки мчу домой, там ждут родители, чтобы отвезти меня к бабушке и дедушке в деревню. Дорога занимает полтора часа, но это приятные мгновения. Я успеваю почитать, послушать любимые песни, сфотографировать свои глаза, которые щурятся от солнца и блестят от счастья, ведь впереди бесконечное лето. Почти три месяца я проведу бок о бок со своими друзьями, с которыми мы ждали встречи долгую зиму. Ожидание волнует меня, сладко щекочет что-то в животе... Наверное, Данька вырос...

Бабушка обнимает меня. От неё пахнет молоком, наверное, только что подоила Марту. Звонко тявкает Малыш. Ну-ну узнал, проказник. Еще бы, — отвечает мне малыш, — тебя не дождешься. Глажу Ваську, он греет свой мохнатый живот на крыльце, доски отдают ему своё тепло и запах погасающего дня. Время близится к вечеру, это значит, скоро приедет дедушка. У него большой грузовик, в котором он возит зелёнку (это такая трава для животных). Мы с Илюшей (моим братом) любим забираться в кузов и играть, пока не стемнеет. Но самое главное, дед привезёт в горлышке от пластиковой бутылки веточку земляники. Земляника пахнет солнцем, а ещё дедушкими руками. У дедушки рубашка в клетку и смешная кепка. Я засыпаю под звук сверчков.

Утром следующего дня до завтрака я прыгну на свой «Аист» (его мне подарили на 9 лет) и поеду к моей подружке Викше. Подсуну ей письмо под дверь и буду ждать нашей встречи в 13:00 на школьной площадке, где соберутся все наши для игры в прятки со стуками, футбола, а может пионербола. А Данька и вправду вырос... Играем, в 15:00 поход в магазин по расписанию. Делим мороженое на троих, газировку — на восьмерых. Дальше гонки на велосипедах с обязательным посещением неглубокой речки, где можно помыть запылившиеся «байки».
 

Потом лето заканчивалось. Меня привозили в город, который за 3 месяца становился мне чужим. Я снова начинала ждать...
 

31 мая. Все в ожидании каникул, кроме меня, ведь я уже выросла. Но лето для меня осталось тем же беззаботным временем со вкусом бабушкиных пирогов, с ароматом земляники и голосами моих друзей.

Просыпаешься на веранде и чувствуешь, как в комнату проникает манящий аромат. Такой сладковатый и любимый. Тот самый запах свежеиспечённых блинчиков. Бабушка только-только их приготовила, а душистое облако уже распространилось по всему дому. Скорее бежать умываться. Потом сразу завтракать. Сгущёнка или клубничное варенье. Точно будет чай с мятой. 

Семечки едят не только бабушки на скамейках. Семечки едят бабушка и внучка на даче пока идёт дождь.
Если природа замирает, то скоро начнётся гроза. Посмотри какое густое небо. Вот так бабушка предсказывала непогоду.

Скорее бежать в дом. Надо переждать. Могут и электричество отключить. Но плита газовая, бабушка все равно пожарит семечки. Я знаю. 

Суббота. Значит вечером моемся в бане. После обеда дедушка затопит. Бабушка приготовит всем чистое белье, полотенца. Квас поставит в холодильник. Я пойду мыться последней, потому что не люблю, когда очень жарко и много пара. Внутри бани пахнет дегтярным шампунем и березовым веником. Готовлю 2 тазика, в одном буду намыливать голову, а в другом смывать пену. Больше всего я жду момента, когда открою дверь, выйду из бани, а на меня налетит прохладный воздух и остудит распаренное тело. Хорошо. Просто и хорошо.

Если спросить у меня, каким вспоминается детство, то я уверенно отвечу — летним. Три месяца длились целую вечность. Они были наполнены игристым светом среди зелени деревьев и жарким солнцем, сдуваемым порывистым ветром.

Все лето проходило во дворе с друзьями, которые так же, как и я, приезжали к своим бабушкам с разных уголков планеты. И первые дни мы не играли, а делились невероятными впечатлениями за прошедший год, рассказывали о надоедливых учителях и особенностях своих родных городов. Слушая друг друга с открытыми ртами, удивляясь своей непохожести, но, с другой стороны, становясь друг другу ещё ближе и роднее с каждой новой историей.

Июнь был наполнен поеданием клубники. «Потому что потом клубника отойдёт и не будет таких витаминов, наедайся на год», — говорила мне бабушка и мыла новую порцию сочной ягоды. А я хотела скорее с ней расправиться, чтобы уже побежать на улицу и играть в резиночку. Отдельный вид искусства — прыгать в резиночку с полным животом клубники.

В июле солнце разгоралось до предела. И почти каждый день, когда солнце было в зените, все разбегались по прохладным домам переждать жару. На улице ни одного человека, ни один листочек не шелохнётся от отсутствия ветра. И даже птицы замолкали, настолько было жарко. И в этой невероятной, наполненной солнцем тишине хранились самые мягкие и сладкие сны. За окном жара, а дома прохладно. Я — после вкуснейшего бабушкиного обеда — ложусь на свежую перину и проваливаюсь в сказочные сны.

Однако самым волшебным летним воспоминанием является августовский звездопад. Темнело уже рано и приходилось мольбами проситься постоять перед подъездом, чтобы смотреть на ночное небо. Во дворе не было ни одного фонаря, и беспросветная темнота наступала уже через 10 метров от дома. Там стоял турник для выбивания ковров, за который мы хватались руками и закидывали головы. Так можно было простоять часами, голова не затекала, и пропустить самое интересное было просто невозможно. Нас не пугали даже назойливые комары. Настолько было интересно застать первую звезду и загадать желание. Это было много лет назад. Многое изменилось с тех пор, но звёзды все те же. Этим августом я повезу уже свою дочку за город на воздушную поляну, чтобы показать ей волшебство августовского звездопада, и постараюсь помочь ей запомнить сказочное мгновение детского лета. 

Каждый год июнь провожает тебя из города в деревню — туда, где зелень пахнет свежестью, где уже начинают распускаться розовыми шариками пионовые кусты, где каждый камушек имеет свою историю.

И пока ты ещё не представляешь, какие новые приключения тебя ждут, но точно знаешь, что будешь есть клубнику прямо с грядки, убегать от соседкой собаки, прятаться от грозы, прыгать в реку с тарзанки и оставлять себе на память новые шрамы на коленках. 

И вот, в один из этих жарких дней, ты вдруг поймешь, что не только ты ждал лето, но и оно ждало тебя. Встречая своими ранними рассветами, парным молоком, пением птиц, тропинками для велосипедных прогулок, яблочным пирогом и звездным небом. Это оно шепчет тебе на ушко быть смелым, свободным, искренним и безрассудным. Это в нем ты будешь видеть свою силу, доброту и тепло, которое будет согревать даже в самые холодные зимы.  

Потому что лето было придумано нами, чтобы что-то хорошее происходило с каждым, чтобы свет опять побеждал тьму, чтобы мы снова смогли выбрать жизнь. 

Для меня лето — это сладковатый запах кавказской степи, солома в волосах, самые вкусные помидоры с бабушкиной грядки и обязательно сахарно-изумрудный арбуз. 
 

В детстве родители отправляли меня в маленький посёлок где-то между Северной Осетией и Кабардино-Балкарией. Как говорила мама — «подышать солнцем». В начале июня, когда я только приезжала к бабушке с дедушкой, напротив нашего дома плескалось голубое и бескрайнее поле льна. На рассвете, в те редкие минуты еще не опаляющего солнца, каждый лепесток покрывался маленькими капельками и сверкал в солнечных лучах. Как-то я прочитала, что эта рассветная роса продлевает молодость, и каждое утро убегала умываться ею в поле. Потом был завтрак, заставка радио на летней кухне, петушиные крики и манка с малиной. Днём мы шли доить коров на пастбище по пыльной дороге среди колосьев пшеницы, которые с каждым днём наливались тяжестью зёрен и жухли под раскалённым кавказским солнцем. Бледновато-зелёный, питерский, цвет кожи быстро сменялся на сначала чуть карамельный, потом обязательно на ярко-бордовый, а после сметанных обмазываний приобретал смуглый, южный загар. Обедать никогда не хотелось, потому что жара расплавляла каждую клеточку тела. Хотя нет, обедать хотелось в те дни, когда приносили масляные и румяные осетинские пироги с сыром, картошкой и свекольными листьями. 
 

Когда полуденная жара постепенно спадала, дедушка заводил голубой «Москвич», и мы ехали на карьер купаться. Я всегда боялась, что из зарослей камышей вдруг выплывет змея, а дедушка всегда хватал меня за пятки под водой, говоря, что это не он, а подводный уж. Я, конечно, не верила, брызгала в него пригоршней воды, хохотала и уплывала подальше, к середине карьера, туда, где вода была самая чистая и прохладная. 
 

По дороге назад бабушка доставала клубнику, грушевый лимонад, а я высовывалась в окно машины и следила за ярко-оранжевым закатным солнцем. Долго отвыкала от светлых и бесконечных вечеров Петербурга, потому что кавказские ночи совсем другие. Сперва солнце медленно тонет в молоке горизонта, подсвечивая напоследок далекие горы. Медленно зажигаются звезды, и, если успеешь заметить первую на небосклоне сверкающую точку, нужно обязательно загадать желание. И вот когда горы вдалеке растворяются вместе с лиловой дымкой заката, приходит она, долгожданная из-за своей прохлады, южная ночь. Она черничная, накрывает тебя быстро и полностью, а ветер разносит запах полыни и ночных фиалок на много километров вокруг. От дорожек всегда поднимается душный зной, накопившийся в каждом камне за долгий и жаркий день. Где-то рядом стрекочут цикады, в поля на ночную охоту выбегают коты. Ты идёшь с ещё мокрыми после купания волосами, слушаешь разговоры взрослых, совсем ничего не понимаешь и довольно жмуришься, когда надкусываешь сорванную по дороге сливу. А потом поднимаешь голову и стараешься найти новые созвездия, о которых недавно прочла в книге. Они мерцают холодным далеким светом, порой срываются, оставляя за собой короткий сияющий росчерк, а ты думаешь, как хорошо, что впереди целое лето, в школу совсем не скоро, завтра принесут твои любимые пироги, а соседский мальчишка всё же подарит тебе сорванную в саду красную розу.

Под небом карминового цвета мы были самые счастливые: беззаботные улыбки, первый месяц каникул, бабушкино варенье на корочке белого хлеба и бескрайние деревенские поля. Я была в раю и не знала об этом?

Тем вечером мы с ребятами сидели вокруг костра, тени которого танцевали на стволах деревьев и вводили нас в жутко- восторженное состояние. Мы по очереди бегали вглубь леса за хворостом, и в этот момент каждый представлял себя похищенным неведомыми силами. В детстве темнота кажется наполненной чем-то страшным и одновременно магическим. Волшебство.

Клянусь, тогда деревья, окружающие нашу полянку с костром, были самые огромные в целом мире. А эти долгие разговоры о новых выпусках книг «Я познаю мир», о первом скоростном велосипеде соседского мальчишки, о списке «обязательно попробовать этим летом» навсегда отпечатались на сердце и до сих пор отзываются сладостным теплом где-то под ребрами.

Вспоминаю, как тем поздним вечером я подняла голову к небу и потеряла дар речи: усыпанное звездами пространство, такое близкое, словно можно протянуть руку и прикоснуться к этим светилам. И так тепло было, и так уютно...

А потом меня провожал до дома мальчик, рассказывал о черепашках ниндзя и как бы случайно, жестикулируя, задевал мою руку, пока в итоге она не оказалась в его руке. Мурашки. Долгое прощание возле дома и бабушкина улыбка в окне.

Тем летом под небом карминового цвета мы были самые счастливые.

Путешествие к себе, пожалуй, самый важный и драгоценный путь, открывающий горизонты нашего необъятного мира. Именно там, где наше сердце обретало тепло от лета к лету, где оно становилось больше, училось любить, училось понимать, прощать и верить, — именно здесь я начала главное путешествие в свою жизнь.

Что значит для меня лето из детства? ЛЮБОВЬ. НЕЖНОСТЬ. То, что нельзя описать, а можно почувствовать в сердце. От этих ощущений сразу возникает щемящее волнение и улыбка не сходит с лица. Это все то, что хочется «обнять»: бабушкин «Наполеон», дедушкин «Настюшенька, внученька моя любименькая», запах вокзальной гари и солода по пути на дачу, цветущая черемуха в конце мая — как главный символ наступающего лета и беззаботности.

Здесь каждое место хочется обнять, и каждое пережитое чувство хочется обнять, и надышаться снова и снова. Здесь во мне выросла любовь. И сформировало во мне любовь к себе и людям, к тем ценностям, которые были просто, как бы между строк, заложены теплым летним вечером, когда я шла поздно ночью из бани, или бегала босиком по огороду, или ела грязную клубнику с грядки. А вечером обязательно чай с мятой на веранде.

И каждый раз, возвращаясь к этим ощущениям, к лету из моего детства и из моего сердца, понимаешь, что это не обычные вещи, это все какая-то необъятная философия. Именно она и формирует в нас личность и учит любить.

Самая лучшая ассоциация с моментами — это запахи. Именно они отправляют тебя в самое потрясающее путешествие по прошлому, по воспоминаниям. Бывает ловишь запах где-нибудь в метро, на улице и переносишься в другое время.

Лето пахнет ягодами, которые бабуля принесла в лукошке. Внутри самые разные сокровища: вишня, земляника, ежевика и малина. Ты лежишь на раскладушке в теньке, ягоды справа, книжка про греческие мифы слева. Фоном играет дачное радио с какими-нибудь хитами 80-х у соседей, которые затеяли уборку. Под эту музыку, кстати, хорошо засыпается, летом вообще хорошо спится днем на улице. И вот ты просыпаешься, ладошки и губы у тебя темные от ягод, ловишь послеобеденные лучи солнца между пальцев, немного морщишься и думаешь, что лучше и быть не может.

А еще лето пахнет морской солью. Ты отсчитываешь недели, дни, чтобы увидеть своих друзей где-то на краешке земли. Вы не виделись целый год из-за дурацких расстояний, а тут вас ждет море и целый месяц вместе без родителей. Вы сбегаете из-под надзора вожатых, считаете звезды, лежа на крыше, снимаете ролики, как взрослые, любите, дружите, и снова кажется, что лучше, чем эти моменты, быть не может.

И, конечно, у лета обязательно запах бинтов и перекиси водорода. Гравитация летом работает по-другому, тебе хочется исследовать весь окружающий мир: на велосипеде, на роликах, повисеть вниз головой на перилах, пройтись по дурацким гнилым доскам на спор. И как было в том фильме — «упал, очнулся, гипс»? Все так и происходит: каждое лето ты сидишь у травматолога, объясняя консилиуму из мамы, медсестры и доктора, что это вовсе не ты, а гравитация не так сработала, что в следующий раз ты будешь аккуратнее, обязательно! На последней перевязке рука свободна, все пальцы шевелятся, смотришь на них и буквально кричишь: «Как же хорошо, ничего лучше быть и не может!».

Я помню…

Как с сестрами просыпалась утром от пения птиц за окном, солнечные лучи уже пробивались сквозь шторы, а снизу доносился чуть слышный шум от телевизора, а через пять минут, как по расписанию, засветит товарищ Чайник — пора идти завтракать.

Как на лужайке у дома создавались всяческие сценарии, похожие на сюжеты блокбастеров голливудских фильмов. Тогда моя карьера варьировалась от ветеринара до следователя.

Как в жаркие дни мы заглядывали в бассейн к соседям, он казался мне таким огромным и глубоким, что без надувного круга не обходился ни один заплыв. А потом закутываешься в махровое полотенце и сидишь на крылечке дома, поедая сезонные фрукты.

Как в полдник мы садились за стол и ждали, пока бабушка принесет нам вкусности. Каждый раз я вспоминаю, что полдник сопровождался обсуждением планов на прогулку. После начинались сборы и телефонные переговоры с друзьями (где и в каком
месте мы встречаемся и до скольких всех отпустили).

Как в особые моменты, обычно за два-три дня до нашего отъезда, дедушка по традиции проводил «поход». Мы получали карту, где был зарыт клад, и должны были напрячь все наши знания об окружающем мире, чтобы добраться до назначенной
точки. Радости не было предела, когда сквозь высокие заросли мы находили заветный свёрток с подарками. Эту традицию я помню до сих пор и всегда удивляюсь дедушкиному старанию создать нам маленькое приключение из минимального количества инструментов.

Мое лето было таким. Простым, добрым и очень душевным.

Для меня то самое лето из детства — это аромат первых цветущих яблонь, только что собранная клубника из огорода и приготовленная по маминому рецепту со сметаной и сахаром… Это яркое ощущение свободы, беззаботные прогулки с друзьями, та самая долгожданная поездка на отдых вместе с семьей и чарующий запах моря. Это новая история и глава в жизни, которая обязательно будет иметь самые необычные и запоминающиеся моменты, которых во взрослой жизни, порой, так не хватает...

Лето — это когда бабушка варит компот из сухофруктов, а ты идёшь в магазин неподалеку, держа в руках 3 рубля и 50 копеек, покупаешь стаканчик и радуешься этому ещё пару дней. 
 

Лето — это когда дедушка возит тебя на мотоцикле с люлькой, и вы заходите в магазин, потому что дедушка получил пенсию и хочет угостить свою внучку вкусной едой, которая не особо полезна, но ведь внучка хочет, она ждёт. 

Лето — это когда ты заканчиваешь школу и выходишь на свободу, когда не надо делать домашку. 

Лето — это когда собираешь ромашку и развешиваешь ее на веранде, чтобы потом, добавляя сушеные ветки в кипяток, споласкивать волосы в бане.

Лето — это когда нужно работать в огороде, чтобы к концу лета успеть подготовить соления и компоты, варенья и прочие сладости на зиму. 

Лето — это когда мама готовит новые блюда. Когда рассказывает истории из молодости, сидя в саду вечером после того, как поливаем весь огород. Это вкус свежих огурцов, зелени, зелёных яблок, вкусных сочных ягод. А мама делает роскошные блюда из всего этого богатства, которое есть в саду. 

Лето — это поездка в лагерь. Знакомства с новыми людьми, которые до сих пор с тобой. Это первое внимание от мальчиков, первый медляк под песню Эда Ширана. Это слезы, смех, любовь и искренность в одном флаконе.

Лето — это когда живёшь несмотря ни на что. Не знаю, почему-то летом все это воспринимается совершенно иначе. Дышится легче, смотрится лучше, оценивается выше. 

Летом мы становимся взрослее. Влюбляемся в себя самих. Любим безвозмездно. Проживаем лучшие моменты. Летом совершаются безбашенные поступки и принимаются новые важные решения, которые сильно влияют на дальнейшую судьбу.

С каждым годом я все больше понимаю то, что лето — это мое внутреннее состояние, где я получаю ответы на многие вопросы. 

Лето 1994 года. Стоит маленькая девочка на синем, обшарпанном крыльце в деревне Чернавка, та что в Саратовской области. Перебирает ножками, еле сдерживает слезы. Волосы чёрные и длинные, почти до пят, развеваются навстречу утреннему, ещё прохладному ветру. 

– Бабичка! Бабичка! Я проснулась! 
 

Из соседнего дома на детский вскрик выбежала соседка баба Маша. 
 

– Нюрик, ты что ль? Чего воешь? Сейчас прилетит твоя бабичка! Время-то видела? 5 утра нынче, она коров повела на поля! 

Нюрик прыгнула с крыльца и побежала босиком в те самые поля. Птицы ещё молчат, где-то вдалеке раздаются трели. Солнце ласково, едва заметно дотрагивается до ее носа с конопушками. Белые, стройные берёзы уже тянутся навстречу утренним лучам, шелестят, приговаривают. Вдалеке уже виднеется стадо коров, а рядом с ними стройная, тонкая женщина, с такими же чёрными, словно ночь, волосами. 
 

– Бабиииииичка! 
 

Женщина обернулась и с широкой улыбкой побежала навстречу своей маленькой копии.
 

– Лечу, внученька! Лечу! 
 

Объятия. От бабушки пахнет молоком и ботвой. Объятия тёплые, как трава под босыми ногами. А берёзы, словно забыв о солнце, тянутся к двум сердцам, что стояли среди летнего поля, сжимая друг друга. И все так же шелестят. Но уже о другом. 

Лето 2022. Нюрик уже выросла, стала Анной. Бабушка все так же прижимает ее к себе, руки по-прежнему тонкие, а улыбка такая же широкая. Она уже не помнит про бескрайние поля любимой деревни, а Нюрик бережно хранит в душе шелест берёз и запах бабушкиных объятий.

Мой дедушка обожал делать что-то из дерева, поэтому лето из детства пахнет для меня деревом и сараями с инструментами, которые я очень любила рассматривать и задавать вопросы: «А для чего эта штука? А эта?». Конечно, после дедушкиных ответов в моем сознании ничего не менялось, и я шла дальше рассматривать все эти железяки, но узнать, что это «отвертка» или «гвоздодер», казалось жизненно необходимым.

Лето в детстве — абсолютно беззаботная пора. Лето в детстве — это когда ты выходишь на улицу в 9 утра, а приходишь домой в 9 вечера, при этом не заходя туда днем, потому что если зайдешь, родители больше не отпустят. Лето в детстве — время, когда ты безгранично счастлив, потому что у тебя есть для этого все: друзья, солнце, тепло, смех и неописуемая любовь к миру и жизни.

Ночной «Владивосток-Москва» уносит меня, десятилетку, с родителями и младшей сестрой в лето. Каждый год до моего взросления оно начиналось с покупки билетов в плацкартный вагон, со сладкого чая в подстаканниках под стук колес и вкуснейших бутербродов с вареной колбасой.
 

Мое детское лето проходило в соседней области, в деревушке, расположенной в 8 часах дороги на поезде и 6 часах тряски на автобусе. Дорога выматывала, особенно родителей, но зато как нас ждали бабушка, дяди и тети, братья и сестры. Приехали, приехали!
 

Деревенский дом — это особая атмосфера: запахи, по-своему устроенный из поколения в поколение быт, зимняя небольшая печка в зале, большая печь на кухне, где пекли блины и пироги, сушили грибы и малину. Суп, сваренный бабушкой, был совершенно другой на вкус, с большими кусками мяса, очень наваристый! А полати — это же ценнейшее место, чтобы затаиться во время игры в прятки. 
 

Огород — это вам не только грядки с луком и огурцами, огород — это раздолье: это поле, расположенное за домом, и тропинки, ведущие к речке. Это особое путешествие: бежишь по дорожке, справа начинает созревать крыжовник, он зеленый и кислый, а для нас, городских девочек, — объедение; слева стоят и понемногу буреют бусины черемухи, пройдешь еще немного — березовая роща, где краснеет земляника, а вот там — могучий дуб, у которого можно укрыться от знойного солнца.
 

Мое детское лето — это кислица, сорванная и съеденная по дороге к речке, извивающейся и бликующей на солнце, где взрослые полоскали выстиранное белье.
 

Мое детское лето — это бидон (с привязанной к нему и перекинутой через голову веревкой) для сбора лесной клубники на солнечных склонах.
 

Мое детское лето — это поход на ферму. Бояться близко подойти к коровам, дышать теплым навозным воздухом, смотреть, как работают доярки: надевают присоски на вымя, сцеживают молоко, заполняют фляги.
 

Мое детское лето — это поход с братьями и сестрами в местный магазин за хлебом. Нет, это не покупка нарезного батона или половинки каравая. Это единовременная покупка около десяти буханок пшеничного и ржаного хлеба для семьи и домашней живности. И какая же накатывает гордость — нести авоськи с буханками через всю деревню.
 

Мое детское лето — это зеленые луга, где неожиданно можно наступить на коровью лепешку, это леса, щедрые на малину и белые грибы, это катание в коляске на мотоцикле по проселочной бугристой дороге, это парное молоко, с которым я так и не смогла подружиться, это сохнущее на улице белье, это ополаскивание волос крапивным отваром в субботней баньке, это плескание в узкой и мелкой речушке, это отдельный маленький мир — в 8 часах железной и 6 часах автобусной дороги…
 

Настолько теплые воспоминания, словно я посмотрела старую кинопленку, где я, маленькая девчушка с заплетенными косами, провожу свое деревенское лето.

Лето из детства — оно черничное. 

Как поется в песне — на недельку, а мы на все лето уезжали в Комарово (Ленинградская область). Лесок прямо за домом не был богат ни на ягоды, ни на грибы, может потому мы и ценили каждый гриб и каждую ягодку. Помню, как-то после дождя, нашла в этом редком лесу огромный белый. Гордо я несла его вдоль всего поселка, то и дело слыша возгласы восхищения моей находкой.

А с черникой особенно теплые воспоминания. Дедушка бережно приносил ее в своей кепке, ягод всего горсть, но собранных с любовью и только для меня. Кепка уже и не отстирывалась, жаль не сохранила я ее — черничную.

А еще смешной был случай. Дача наша была на 3 семьи — кухня общая. И вот однажды соседка готовила черничный пирог, все пальцы у нее после готовки были фиолетового цвета. И мне это настолько понравилось, что я 10-летняя почти все лето натирала пальцы черникой и с гордостью смотрела на свои черничные пальцы — мне казалось, это так красиво!

Мне лет 11-12. Я сижу на кухне у бабушки в поселке городского типа, слушаю, как она жарит картошку и переворачивает почти готовые самые вкусные на свете котлеты. У меня текут слюнки от этих ароматов!

Целый день я бегала на улице, ноги горят от усталости, лицо в пыли, а кожа пахнет солнцем. Не потом, а именно загаром, теплым днем и приключениями. Я сижу и рассказываю, как мы с Янкой, моей лучшей подругой, были утром на пруду и нашли лягушку, как бегали несколько часов за уличными кошками и на ходу придумывали истории про то, что на самом деле это кошачьи короли и королевы с настоящими кошачьими подданными, как нашли целую поляну земляники рядом с заброшенным футбольным полем.

Наконец, бабушка ставит передо мной тарелку и уходит звать дедушку на ужин. За окном, в просвете между домами, садится солнце. В небе летают ласточки, собирая мошкару. Я сижу и чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

Первые ассоциации и воспоминания о лете из детства, которые вспыхивают яркими красками в мыслях, это:
 

• деревенский бревенчатый дом бабушки с дедушкой;
• прополка картошки на огороде в солнцепек;
• пора сенокоса и запах свежескошенной травы, а потом и душистого сена;
• море ягод: земляника в яру, черешня за соседским забором и вишневый сад у дома;
• выпас деревенского стада коров и парное молоко с пенкой;
• букеты полевых цветов: солнечные ромашки, синеглазые васильки и колокольчики, луговые гвоздички цвета фуксии;
• шалаши и камыши;
• смола с вишни и гудрон вместо жвачки.
 

Насыщенное впечатлениями и приключениями было время! Полное общения с друзьями, взлетов на тарзанках и падений с велосипедов. Время интенсивного труда и простых удовольствий. 

Моё лето из детство — это уютная деревня в Псковском районе. Прабабушка со строгим характером и огромной любовью ко мне и брату. Такое ощущение абсолютной любви, как от нее, я больше не чувствовала. 

Лето всегда было в одной и той же компании: я, младший брат, Женька — подружка (приезжала в деревню из далекого северного города Полярные Зори) и ее младший брат. Как же нам было весело: пикники под огромным тополем и ивой, тарзанка на иве, концерты для бабушек и дедушек из деревни (строго по билетам — листочки от той же ивы), детские дни рождения со столами во дворе, когда лучшим подарком была книга с чердака.

Мы ждали лето потому, что знали, что снова соберемся в нашем уютном Заорово, будем гулять дотемна, пока бабуля со стрекавой (крапивой) не придет гнать нас домой. Разбитые коленки, ноги в песке, смена одежды по сто раз на дню, потому что так хочется, «душ» перед сном водой из алюминиевой ванны, нагревшейся за солнечный день.

А с Женькой я дружу до сих пор. И знаю, что настанет лето, когда уже наши дети соберутся под тополем и ивой хотя бы на один вечерок.

7 июля — Иван Купала. Дача. Просыпаешься от палящего за окном солнца. Мама открыла окна, чтобы дул свежий ветерок. Встаёшь, идёшь есть манную кашу вместе с сестрой, которую приготовила крестная. Обязательно выпиваешь парное молоко, иначе не пустят на улицу. Берёшь ведро, наливаешь воды и идёшь к лучшему другу, который живет через один дом. Стучишься в его окно. Его бабушка отвечает, что он только проснулся. Пока он собирается, ждёшь его на лавочке и одновременно придумываешь план, как его облить. Как только друг появляется из дверей, ты видишь, что он тоже готов к битве, и вы начинаете бегать и пытаться друг друга облить.

Когда уже понимаете, что мокрые до нитки, вы идёте на мост, где собираются другие ребята с дачи. Все с ведрами, бутылками и непонятными приспособлениями для воды. Вы играете в войнушки, и победителя тут нет, потому что так или иначе ты будешь облит.

На улице уже обед, солнце печёт настолько сильно, что по дороге домой вы немного обсыхаете. Родители не ругаются, потому что понимают, что этот день для нас как праздник. Для меня это и является самым ярким воспоминанием о лете. 

Я с детства каждое лето проводила в деревне у бабушки. Оттуда повелось, что лето — это маленькая жизнь. Время приключений. Больших и маленьких. 

Лето — это мурашки по коже, когда в первый раз заходишь в ледяную воду речки. В неё впадает множество родников и у неё сильное течение, поэтому вода в ней всегда ледяная. 

Лето — это футбол под палящим солнцем всего с одними воротами. 

Лето — это запах жасмина, который дурманит тебя, пока ты сидишь на лавочке возле дома подруги и ждёшь, когда она соберётся на речку.

Лето — это игра в дурака на бабушкином покрывале, пока обсыхаешь после купания. Посерёдке у него дырка, но к ней уже все привыкли и воспринимают как должное. На краю покрывала валяется непрочитанная книга из списка «Литература на лето».

Лето — это костры на опушке леса каждую ночь. Запах жарящегося на прутике куска сала, хлеба и только что сорванного зелёного лука. До сих пор не ела ничего вкуснее.

Лето — это множество закатов и ещё большее количество незабываемых рассветов. Обычно мы встречали их гурьбой с накинутым на всех одним покрывалом. Потому что ночью становилось прохладнее, а мы ждали, пока дрова догорят, и новых не подбрасывали. Есть что-то грустное и одновременно приносящее облегчение в догоревшем костре. Будто жалеешь о том, что все закончилось, и одновременно предвкушаешь, что принесёт новый день.

Лето — это ободранные коленки и старый «Аист» с красными колёсами. 

Лето — это магнитофон на лавочке у дома по вечерам и удлинитель, тянущийся с распахнутого окна. 

Лето — это маленькая жизнь, в которой каждый день принадлежал нам. Нам, малолетним, глупым, романтичным, страстным, увлекающимся, расслабленным, веселым и ужасно рассудительным. И мы сами распоряжались тем, как его провести. И не хотели терять ни секунды из этой маленькой жизни.

Это было то самое лето, когда я оставалась в деревне у бабушки на все три месяца.

Утром я просыпалась от манящего аромата масляных блинчиков с медом, который доносился из кухни. Это было самое вкусное блюдо из моего детства. Солнце одаривало нас настолько жаркими лучами, что на мне были только шорты, легкая футболка голубого цвета из тонкой ткани и сланцы, которые я постоянно теряла по дороге.

После завтрака, как по будильнику, слышался стук в окно, и я пропадала на целый день в компании деревенских ребят. Некоторые из них были младше меня, а некоторые уже учились в пятом классе, пока я только-только начинала познавать этот мир и грызть гранит науки.

Каждый день был как веломарафон. Мы могли объехать полдеревни за день, старательно крутя педали наших стареньких, с ржавыми цепями, доставшихся от старших братьев и сестер, но уже двухколесных велосипедов. 

Вечером мы заезжали в небольшой магазин и покупали у всеми нами любимой тети Наташи шоколадное и фруктовое мороженое. Солнце не утихало ни на секунду, поэтому его капли всегда оставляли на моей футболке сладкие расплывчатые пятна.

Ближе к восьми-девяти часам все отправлялись по домам. Дома бабушка всегда готовила мне макароны с сыром, и только тогда я осознавала, насколько была голодна. Вскоре я ложилась спать в комнате под звуки воды, которые доносились из ванны. Уже повзрослев, я узнала, что эти звуки издавала бабушка, отстирывая каждый день те самые сладкие, уже впитавшиеся пятна от мороженого.

Я много падала, плакала, смеялась, улыбалась, ругалась и мирилась, но всегда знала, что завтра услышу тот самый стук в окно, а солнце снова по-матерински обнимет меня своими лучами.

Легкость и свобода были верными спутниками летом в детстве. Я могла заниматься чем угодно, сколько угодно и когда угодно. Свобода времени меня радовала. Все эти мои прогулки с друзьями, книжки, мультфильмы допоздна и кучи ягод разбавлялись редкими, но долгожданными поездками в Горный Алтай. И всё, о чём я могла думать, — как буду ехать и наслаждаться дорогой. Странное занятие для ребенка семи лет, однако для меня это было удивительно.

Самые яркие силуэты этих дней остались у меня в памяти. Эти персиково-золотистые закаты на склоне дня казались чем-то необъятным и прекрасным. Мне было непонятно, почему небо такого цвета, но это было второстепенно. Я не могла надышаться воздухом через еле приспущенное окно машины.Тот самый тонкий потока воздуха, вечером, где-то на трассе, где за окном огромные поля, засеянные то пшеницей, то рожью, то гречихой.

Пока я прилипала к окну и жадно схватывала пейзажи, я не успевала заметить, как поля резко превращались в горы. И вот оно. Самое лучшее, что случалось со мной в детстве — встреча после долгой (или не очень) разлуки с горами, рекой, которая не похожа ни на одну, что я видела прежде. Катунь поражала размахом, и за каждым поворотом Чуйского тракта она извивалась иначе. Папоротники, сосны, горы, которые заслоняют небо, коровы, мешающие проезду, дождик, сопровождающийся такими раскатами грома, что я теряла дар речи, запахи после дождя и воздух, этот воздух я запомнила навсегда.

Июнь, нам по 12 лет, после школы ещё не все успели разъехаться. На улице жара, начался период тополиного пуха. Мы идём с подругой в сандалиях, пух забивается между пальцев вперемешку с травой во дворах у дома. Не понимаем, почему всем вокруг так нравится песня про тополиный пух, если он так мешает.
 

На отложенные деньги можно купить сухой роллтон за 11 рублей и грызть его по дороге. Подруга любит поливать его маслом, я люблю без. Появилась новая газировка «Red grass», и шутка, что мы пьем траву, кажется самой смешной на свете.
 

Если пролезть в дырку между забором в уже закрытую на лето школу, можно попасть на хорошую детскую площадку. Во дворе школы их отремонтировали, а около дома не успели. Там старшеклассники играют в футбол, на них, конечно, тоже хочется посмотреть.
 

Из самых важных вопросов: выбор мороженого (главное, не фруктовый лёд), обсуждение мальчика из старшего класса и рассуждения о том, купит ли папа собаку в следующем году, если закрыть год на отлично. Мне точно не купит, у моего папы аллергия.
 

По дороге можно зайти в канцелярский и начать выбирать тетради на будущий год. Уже разрешили писать в толстых, где 48 листов, выбор обложек у них больше. Зависнуть можно на целый час.
 

Очень важно успеть прийти домой до 9. Чем ближе вечер, тем чаще поглядываю на часы, чтобы родители не ругались. А во дворе как будто только началось что-то интересное. Уже опустилась вечерняя прохлада, но уходить не хочется. Конечно, опаздываю.

Странно, только сегодня, уткнувшись носом в букет, подаренный мужем, думала о лете… Бабушка срывала лепестки пионов, и мы, приезжая к ней в село на лето, мыли голову в маленькой бане, где аромат плавающих в тазу цветов смешивался с запахом дров.

Под войлочную вишню выносили стол ранним вечером. И обязательно было что-то испечено домашнее: песочное печенье, посыпанное сверху какао, перемешанным с сахаром. Всё это таяло во рту, растворяясь в нотках свежезаваренных трав.

Как только темнело, в траве начинали сверкать светлячки, и получалось, что сверху звёзды отсвечивали им, или наоборот. Где они? Как капли изумруда.

Тёплый лист мать и мачехи, как мамина рука, которой не хватало в те дни рядом, или дуновение ветра. Черёмуха, свисающая через забор от бабы Дуси. Вяжет во рту, но остановиться невозможно. Поход за свежим молоком через полсела, ближе к закату, когда коровы вернулись и удой собран.

А ещё колорадские жуки, которых нужно бесконечно собирать с листьев картошки, а потом изощряться в способе их уничтожения.

Моё лето.

В детстве каждое лето было маленькой жизнью, состоящей из путешествий: в один месяц — пришкольный лагерь, в другой — поездка в лагерь за город, в третий — поездка на море, между этим — поездки к родственникам в другие города и «казаки-разбойники» с друзьями во дворе.
 

В детстве летом было много «в первый раз»: в первый раз порвать новый комбинезон, слезая с дерева, потому что зацепилась за забор; в первый раз пойти с взрослыми друзьями прыгать по гаражам; первый раз убегать от гуся у бабушки в деревне; в первый раз сфотографироваться с обезьянкой на набережной и многое другое.

Больше всего на свете мне хотелось бы рассказать вам, как жарким летним днём я пряталась в бабушкином кресле во время грозы, как папа кормил меня мороженым и катал на пони по центральной улице нашего города, про поездки на море к любимой крестной, которой уже нет в живых. Но ничего из этого я не помню. Большое размытое пятно, вместо детских воспоминаний, и картинка, которая складывается только с 11 лет — это все, что у меня есть.

Но я помню то самое лето шестнадцати лет, которое я вспоминаю как «лето из детства». Июнь, все экзамены сданы, 10 класс только через 2 месяца, и чувство, что что-то невозможно важное ждёт впереди. Я помню, кажется, все — знойное краснодарское лето, от которого я пряталась в стенах любимой кофейни, чудесную рыжеволосую баристу Розу, что всегда улыбалась и танцевала за стойкой; мою дружбу со школьными подругами, которая, казалось, сошла с экранов тех самых сериалов, все наши бесконечные разговоры, приключения и смех на весь вагон душного трамвая по сей день живут во мне и раздаются эхом в сознании; ну и по законам жанра, первая любовь, которая напрочь отключает мозг, когда не надо. В голове лишь тот самый парень, с которым я с упоением общалась круглыми сутками, и небо было голубым как никогда прежде, и розовый цвет на очках был на максимуме, а в голове рисовались только самые лучшие сценарии. Я красила волосы во все цвета радуги, старалась соглашаться на все авантюры сумасшедших подруг, слизывала сливки со стенок стакана карамельного фраппучино, строила дружбу с не очень хорошими людьми и верила, что мы — счастливая история.

С тех пор прошло много лет, и та крепкая школьная дружба давно растаяла под знойным кубанским солнцем, как и «незабываемая» первая любовь. Розовые волосы смыл августовский грибной дождь, а лучшие сценарии так и живут на страницах дневника и фотоплёнки. Чудо в том, что я всегда могу вернутся к этим воспоминаниям, достаточно лишь закрыть глаза и включить плейлист того времени, который я однажды назвала «one good story».

Знаете, как пахнет лето? У него миллион запахов, один волнительнее другого. 

Моё лето в детстве всегда пахло сеном. Я столько раз встречала выражение «пахло свежескошенным сеном» в прозе и стихах, что почти забыла, какой он на самом деле, этот запах. А он терпкий, пряный, тёплый, потому что согрет солнышком, пропитан им. Это запах лета. Только летом он живёт. 

А ещё запах леса. Знаете, такой, его не спутаешь ни с чем. И запах цветов. Они живут всё лето, одни сменяют другие, вспыхивают яркими красками то тут, то там. 

Знаете, какой у лета вкус? Вкус мороженого, которого сколько ни съешь — хочется ещё. Вкус тёплого хлеба, который несёшь из магазина, но отламывать ароматные кусочки начинаешь прямо на ходу — так вкуснее, ведь только летом всё вкуснее на улице! Это вкус земляники, которая тает прямо на губах. И сочный вкус яблока с согретым солнцем ароматным боком. 

Это сейчас лето — назойливое жужжание газонокосилок, вместо шума листвы качающихся от ветра деревьев и весёлого щебета птиц. Это дети, играющие в модные, быстро надоедающие игрушки, вместо шумных весёлых игр всей улицей. Это высокие глухие заборы, сменившие такие милые глазу, поросшие вьюнками невысокие заборчики. И это пробки даже у ближайшего магазина, куда гоняли прежде на велосипедах. 

Мы бегали тогда босиком прямо по свежескошенной траве — и знать не знали про клещей. Мы прибегали домой затемно, с разбитыми коленями и локтями, наполненные новыми открытиями, событиями, секретами — и знать не знали про опасности и микробы. Нам разрешали есть мороженое сколько влезет, и никто не думал о больном горле. Мы жили своё лето на улице — под дождём, в солнечную погоду, в грозы и душные пасмурные дни. И поэтому лето означало свободу. И поэтому лето и вправду была жизнь. Маленькая, но такая насыщенная жизнь. Она дарила новые знакомства, новые впечатления и ощущения, а позже и первую любовь. 

За неделю до официального начала лета разбиваю коленку на левой ноге. На самокате спешила домой с хорошими новостями и коробкой горячей китайской лапши. В последний раз такое было в детстве. На летние каникулы меня отправляли к бабушке (маминой маме) в деревню на побережье Белой реки. Вместо лагеря и моря. На все девяносто два дня.
 

Как-то учили двоюродного брата Юру кататься на велосипеде. Нас было пятеро, а он один. Коричневый корпус, два зеленых колеса, черное сиденье и багажник. Знакомьтесь, мой «Львенок». Мне предложили прокатиться вместе за компанию. Видимо, Юра поверил в себя, почувствовал, что достиг определенного уровня мастерства, и свернул в сторону крутого спуска с холма. Мы понеслись вниз со скоростью света и сразу потерпели фиаско. Скрученный руль, кровь, пыль. В моей голове созрел план: спуститься по тропинке в овраг к роднику, чтобы обработать раны и вернуться, как ни в чем не бывало. Разочарование. На роднике женщины поласкали белье, не хотелось пугать их своим внешним видом. Еще крутой парень сразу превратился в плаксу. Поэтому немного слюны, пара листиков подорожника и пошли сдаваться. Мамы нас не стали ругать, нам и так досталось. Они просто окружили своей заботой и любовью, как птенчиков.
 

От теплых объятий любимого, сладкого горячего чая с клубникой и беззаботных детских воспоминаний на душе становится светлее.

Каждое лето из детства — это и правда давно забытая сказка. Когда думаю о тех днях, внутри будто разливается солнце, настолько становится тепло на сердце. 

Сейчас всё это кажется чем-то волшебным: просыпаться от запаха бабушкиных пирожков; поливать деревья во дворе, потому что дождя давно не было; бежать, сломя голову, на улицу, кричать под окнами — «А Женя сегодня выйдет?»; бояться зайти домой, потому что мама заставит остаться на ужин; строить магазинчик в кустах, где нужно расплачиваться березовыми листьями; и есть только что сорванную малину.
 

Не помню, чтобы входные двери дома вообще закрывались в то время, вещи сушили на улице, на крепко привязанных к столбам верёвках, не боясь, что соседка заберёт твою любимую юбку. Мороженое тогда казалось вкуснее, дружба крепче и сны ярче.
 

Если бы меня спросили: «В какой момент ты хотела бы вернуться?», я бы, не задумываясь, ответила — любое лето, оставшееся где-то далеко в прошлом, в момент, когда все проблемы казались маленькими, а звёзды так отчетливо было видно на небе.

Лето. Тебе 10. С утра и до самого вечера бегаешь с друзьями во дворе, играешь во все возможные и невозможные игры, собираешь ягоды на даче, подставляешь веснушчатое лицо солнышку и радуешься трём месяцам без школы, домашнего задания и кружков.

Лето. Тебе 15. На море ходишь уже не с родителями, а с друзьями. Концерт Макса Коржа (потому что ты выбрала жить в кайф), ночёвки у подружки и переписки до 5 утра с мальчиком, который очень нравится. Всё также подставляешь лицо солнцу и строишь планы на будущее.

Лето. Тебе 22. Заканчиваешь университет и ждёшь, что вот-вот жизнь заиграет новыми красками. На море ходишь в 7 утра (чтоб не жарко и людей поменьше), ищешь работу, но все равно чувствуешь себя счастливой и свободной. Стараешься меньше подставлять лицо солнышку, потому что, оказывается, солнечные лучи вредны для кожи, и знаешь, что все в этой жизни зависит только от тебя.

Лето из детства…

Это запах липы у бабушки во дворе, это игры на палках в Zorro с мальчишками или обливание из брызгалок на литровых бутылках с водой, это разбитые коленки, потому что опять лазила по деревьям или споткнулась.
Лето — это коллекция киндеров «Бегемотики» и наклейки в альбоме «Барби» или «Король Лев».

Лето — это дуть на одуванчики и смотреть, как разлетаются вокруг части пушистого зонтика.
Это белоснежный пломбир в вафлях и клубника, смородиновый чай.
Лето — это сшитое любящими бабушкиными руками голубое платье в белый горошек и списки литературы. И как жить после, когда дочитаешь «Мореплавание Солнышкина» или очередной роман Дюма?
Лето — это друзья, смех, расставания и первая любовь. Это купание в озере, свежий деревенский хлеб с мёдом и парное молоко…
Лето — это маленькая жизнь. 

Я с особой любовью вспоминаю своё детство, большую часть которого провела у бабушки и дедушки. Это было замечательное время, когда заботы и переживания ограничивались тем, что я проспала любимый мультик, который показывали рано утром на уже несуществующем канале. Каждое воскресенье моя бабушка и я ходили на рынок. Там мне обязательно покупали самый вкусный хот-дог. Это было нашей маленькой традицией. Мою бабушку знали многие, поэтому мне всегда давали бесплатно попробовать хамсу (да-да, ту маленькую рыбку), конфеты и фрукты. По возвращении я, бабушка и дедушка садились за стол в маленькой, но уютной летней кухне и обедали. Затем был тихий час. А вечером, после того, как дедушка покормит многочисленных поросят, мы сидели на лавочке. Она была самой простой, покрашенной в наивный зелёный цвет, местами краска потрескалась от южного зноя. Иногда я устраивала во дворе ресторан, в котором каждый желающий за копейки (в виде листов шелковицы) мог опробовать борщ из моющего средства, травы и камней, а также котлеты из песка и пюре из грязи. Сейчас бабушка и дедушка не те резвые люди, которых я знала ребенком, но они по-прежнему напоминают мне, что в мире существуют бесконечная доброта, любовь, уют и забота.

Для меня воспоминания из детства почти всегда представляются чредой ярких вспышек, будто кто-то быстро проматывает фильм, а ты только и успеваешь выхватывать самые любимые и значимые моменты. С летними мгновениями все точно так же: дача, прохладный сосновый лес, фиолетовые от черники пальцы, попытки «поймать» волны на заливе, чувство азарта во время игры в прятки, ветер, дующий в лицо во время поездок на велосипеде, мороженое-сахарная трубочка (обязательно надо съесть сразу три штуки), утренние просмотры мультиков, пока все спят. 
 

Я не всегда могу четко распознать объекты, лица из этих давних детских воспоминаний, вспомнить диалоги, но когда я думаю о своём лете — это всегда невероятное тепло, которое, думаю, останется со мной ещё на долго.

Сегодня, гуляя по солнечным улочкам недалеко от офиса, я забрела в один дворик. Окруженный двухэтажными домами, он утопал в зелени деревьев. Солнце золотыми монетками пробивалось на землю сквозь листья вишневого дерева, уже усыпанного красными бусами. Вокруг стояла атмосфера спокойного детства.

Мне сразу вспомнилось, как каждое лето я сидела в похожем дворике и взахлеб читала одну за другой книги о Гарри Поттере. С собой я брала газированную воду, в которую добавляла вишнёвое варенье, раскладной стульчик и с этим набором отправлялась в путешествие в волшебный мир. Вокруг были слышны только пение птиц и редкое жужжание насекомых. Снаружи и внутри меня царила гармония. Это чувство я ношу в себе по сей день и в моменты тревог ныряю в свой омут памяти, чтобы снова погрузиться в атмосферу радости и умиротворения.

Счастье пахнет соленым морским бризом и кремом от загара из синей бутылки. Так пахнет лето моего детства — самое счастливое время года.

Я лежу с закрытыми глазами на полу квартиры, пытаясь подставить лицо обманчиво тёплым лучикам солнца, и представляю, что я там — на теплом песке, слушаю океан. Океан утром, днем, вечером, ночью. Залитый солнцем, лунной дорожкой, светом ближайших фонарей и кафе, где мы едим мороженое до и после обеда и ужина — верх гедонизма. Тысячи оттенков синего и голубого — моя собственная вселенная. Кажется, в прошлой жизни я была рыбой. Нигде больше я не чувствую себя такой счастливой.

А может быть дело не только в океане. Здесь мы одна большая громкая семья. На самом деле их три, но это не важно. Здесь границы размываются, твоя семья, моя — какая разница? У нас одно настоящее и одно будущее. Мы сидим на песке и обсуждаем, как продолжим эту традицию, когда сами станем взрослыми. Будем приезжать сюда семьями каждое лето, пить вино, готовить ужины и смеяться. Один дом на двоих. Мой, твой, какая разница?

Мне тринадцать лет (или четырнадцать?), ты всего на год старше, и наше будущее непоколебимо. Тогда, на этом пляже, казалось, что нет никаких если, не существует «по-другому», куда бы ни завела нас жизнь, мы всегда сможем сюда вернуться.

Мне двадцать девять лет, ты на год старше, мы уже взрослые, и я больше никогда не была на этом пляже, у этого океана. У каждого из нас свое будущее. Но каждый раз, когда я оказываюсь на другом песке у чужой воды, я неизбежно думаю об этом вечере, о будущем, которое мы рисовали друг для друга.

И я до сих пор покупаю только эту синюю бутылочку — телепорт в лето моего детства — вдыхаю запах крема и улыбаюсь.

Пыль бездорожья, велосипед. Я лечу со всей скорости с горки, в голове только ветер и счастье. 

Ехать до ближайшего города, в котором располагался железнодорожный вокзал, больше 200 километров, поэтому в 4 утра под окнами небольшого деревянного домика с белыми резными ставнями и оранжевым забором уже стоял старенький ВАЗ 2106 с заправленным до отказа баком, готовый домчать тебя за три часа до большого города, откуда поезд дальнего сообщения «Вятка» (Киров-Москва) увезёт тебя на долгие-долгие 9 месяцев. Туда, где не будет больше милых сердцу влажных рассветов и тёплых закатов, добрых лиц друзей, настоящих, честных, неискушенных «радостями» Первопрестольной жизни. Останутся позади три таких мимолетных, самых тёплых, самых честных, самых свежих и свободных месяца.

На крыльце дома, который располагался на улице Свободы, уже стояли коробки, перевязанные канатом, наполненные доверху ароматными помидорами, свежими огурцами, картошкой, луком и разного рода банками и вещами. Весь вечер мама и бабушка готовили к предстоящему отъезду вещи , а я...
 

А я в эту ночь старалась собрать в один большой волшебный чемодан все минувшие три месяца, наполнить его воспоминаниями, воздухом бесконечной свободы, сложить все самые яркие моменты, самые вкусные запахи и нежные звуки, чтобы потом поставить его на верхнюю полку нашего душного купе и бережно довезти до Москвы. Чтобы холодными, осенними и зимними днями согреваться, открыв свою ароматную «шкатулку», заполненную любовью, радостью и надеждой.
 

Эта ночь казалась особенно короткой и завершалась она, когда вся наша огромная компания, состоящая человек из 20 ребят разного возраста: от 16 до 20 лет, вела своё прощальное шествие в сторону моего дома, чтобы совершить главный обряд этого лета — все двадцать человек выстраивались в огромный полукруг, в центре которого расползалась я. У меня к этому моменту уже начинало болеть горло от напряжения, потому что я сдавливала, топила, душила в нем слёзы.
 

Обряд заключался в том, что каждый человек, стоящий в этом полукруге, должен был обнять меня перед расставанием, обнять как-то очень крепко, по-своему, так, чтобы тепла хватило на долгие 9 месяцев, ведь мы прощались до следующего лета… А я плакала, плакала так сильно, что было тяжело дышать, потому что знала — мы не просто прощаемся до следующего лета, мы прощаемся со временем, которое уже никогда к нам не вернётся. Я знала, что с каждым годом этот круг будет становиться все меньше и меньше и вскоре рассеется, словно туман, став лишь воспоминанием о времени, которое никогда не случится с нами вновь…

Так и произошло.

Лето из детства — это вкус спелых, медовых абрикосов, следы от шелковицы на футболках и пальцы в фиолетовых пятнах.

Бабушка зовёт на полдник с балкона — «Настенька, беги кушать». Дома пирожки с вишней или молодая картошечка с настоящей сметаной, такой, что нужно приложить силу, чтобы достать ложкой из стеклянной тары. Стук в дверь — «А Настя выйдет?». Наносишься на улице в жару и пьёшь ледяной компот из пятилитровой банки. А когда дождь — выходишь на балкон, снизу цветёт огромный куст сирени и запах поднимается прямо тебе в спальню. Бабушка садится смотреть сериал «Клон» и заваривает кофе. Я усаживаюсь к ней на коленки и чувствую, как по-родному и тепло от неё пахнет.

Когда снова выходит солнце, мчишься на улицу, катаешься на велосипеде и дразнишь мальчишек постарше, беззаботно купаешься в чистейшем карьере, рисуешь мелками во дворе и не осознаёшь своего счастья. Ведь ты ещё ребёнок. А эти моменты с годами оказываются бесценными, неповторимыми. Особенно сейчас, ведь мое детское лето прошло у прабабушки в гостях, на Украине. Искренне люблю всё то, что помню.

Мое воспоминание о лучшем летнем моменте детства яркое и живое даже спустя 16 лет.

Мой день рождения летом, и в том году мне исполнилось 14. У нас семейство строгих правил, поэтому мои увлечения танцами не приветствовались. Каждое занятие я отвоевывала хорошими оценками и прилежным поведением. Но оно того стоило, потому что три раза в неделю в старом сельском Доме культуры замкнутая и неуклюжая девочка превращалась в счастливый сгусток чистой энергии.

В то самое лето я позволила себе невозможное и сбежала на выступление в другой город. Это был один из лучших летних дней детства. Я не помню, чтобы меня потом так ругали, но и не помню летнего дня счастливей. В тот день я приняла первое взрослое решение и ощущения после помню до сих пор. В тот день я поняла, что для меня нет определенного уголочка, весь мир — мой.

Я осознала, что я в ответе перед собой. Что надо быть с собой честным, и тогда все, что я ищу, найдет меня и достаточно внезапно, чтобы я могла подумать, что это счастливая случайность. А в конце я приму себя, эта любовь наполнит смыслом каждый день, наполнит любовью все вокруг и даст мне силы защитить то, на что у меня хватило смелости.

Прошло немало времени. Я сменила немало любимых мест. Немало людей ушли навсегда. Не всему пришла замена. Многое осталось упущенной возможностью, большинство из того, чем я безумно дорожила, имело определенный срок годности. Но хорошо, что есть память — с этим воспоминанием всегда возвращается это чувство, когда «все можно». Когда беззаботно бунтарски счастлив.

Лето ассоциируется у меня с последним годом, которое я провела с моим папой.

Он лечится на море и всё ещё чувствует себя нормально. Мы идём с ним в кино на «Рататуя», а потом едем на пляж. Загораем, купаемся, кушаем шашлык и копченый сыр.

Папа обещает владельцам ресторана, что я и их сын поженятся, они верят и кормят нас бесплатно. Он всегда был тем ещё шутником.

Вечерами мы в кругу семьи, у меня самые весёлые и проблемные братья на свете. 

Арсен любит играть в бильярд и в этот раз проиграл деньги прямо на свой день рождения. Тетя злилась, грозилась, что праздника в этот раз не будет, но все-таки сжалилась, и мы все вместе отмечали его на заднем дворе. Шашлыки, музыка и торт, который испекла бабушка.

Бабушка на нас всё время ворчит, но каждого одаривает заботой и кормит до отказа.

Папа учит скромного Арсена знакомиться с девушками, мы с мамой смеемся с этих двоих. 

Лето теплое, нежное, все счастливы. Рядом самые нужные люди. 

Папа, я так скучаю по нашему общему лету. Спасибо, что был со мной столько, сколько ты смог.

Садишься на велосипед, выезжаешь из поселка, мчишь по грунтовой дороге с асфальтной крошкой. Солнце начинает садиться, уже опустилось так, что через сосны проглядывает. Едешь и как будто с ним наперегонки, кто быстрее сосны проедет, что быстрее — лучик или колеса велосипеда. Потом вырываешься из леса, а там поле. Оно все залито золотым светом. Бросаешь велик у обочины и идешь собирать цветы и траву, забираешься поглубже. И стоишь, пока закат не кончится, хотя бабушка, конечно, ругаться будет, что я так задержалась. Но постою еще немного, а ей цветы принесу — пусть и у нее кусочек поля будет.

Мои самые добрые воспоминания о лете всегда ассоциируются с каникулами у бабушки в деревне. Именно деревенские хлопоты я вспоминаю с особым трепетом и теплотой.
 

По субботам у нас всегда был день стирки. В хорошую погоду мы делали это на улице возле бани. Это был целый ритуал. Предварительно натаскав воды, мы кипятили ее в большом металлическом баке на старой печке, в которой весело потрескивали деревянные березовые полешки. После каждая из внучек выбирала себе большой эмалированный таз, вооружившись щетками, порошком и большим хозяйственным бруском мыла. Помню аромат тёплой мыльной воды, ее плотность, которая обволакивала детские ладошки.

Лето, полуденный зной, в воздухе витает множество разных ароматов: запах растопленной печки, черного дыма, клубящегося над трубой, глубокий бархатный аромат цветущих деревьев, цветов с бабушкиной грядки. Летние насекомые молниеносно пролетают и назойливо жужжат над бутонами. Ты брызгаешься в сестер, балуешься, пытаясь набрать в носки воды. Намыливаешь руки большим бруском мыла и запускаешь в воздух пузыри, которые переливаются всеми цветами радуги в лучах солнца, ускользают ввысь и растворяются в синеве июньского неба.

Постельное белье всегда стиралось отдельно в старенькой машинке с барабанами, в котором вручную отжимались вещи. Стирка больших вещей доверялась самой старшей сестре. После, когда процесс был окончен, все вещи аккуратно складывались в большую плетёную корзину, которая погружалась в тачку на трех колесиках с ручкой, и вниз по склону мы везли полоскать белье к речке. Для меня это тоже был особенный момент, ведь это была прекрасная возможность посмотреть на местных мальчишек, которые купались. И встретить того самого мальчика, который так тебе нравится.

На деревянном подмостке бралась отдельно каждая вещь и полоскалась. Для больших вещей использовалась длинная гладкая деревянная клюка. Попутно мы дурачились — отпускали вещи по течению, бежали и ловили их, плескались в воде. А в конце проделанной работы вознаграждали себя купанием. Когда процесс полоскания был окончен, мы снова возвращались к бане, чтобы развесить белье. Когда была смурная погода, дождь или даже гроза, белье развешивалось на чердаке жилого дома. Взгромоздясь по железной лестнице, мы попадали в большое помещение без света с высокими деревянными потолками. Там были привязаны веревки, где все жители подъезда могли развешивать свои постиранные вещи. Для меня это место было полно загадок, дух таинственности витал в воздухе. В конце чердака было всего лишь одно окно, сквозь мутные стёкла которого проникал уличный свет. Там на холщовой веревке мы развешивали вещи, прикрепляя их старыми цветными прищепками для надежности. 
 

Я до сих пор обожаю запах свежевыстиранной влажной одежды, когда ты проходишь мимо, она слегка тебя касается, а в нос ударяет яркий аромат стирального порошка. Который всегда плотно ассоциируется с чистотой, свежестью и чем-то новым. 

В конце всего этого ритуала белье собиралось и нам предстоял целый вечер глажки. 

Значительная часть моих приятных летних воспоминаний связана с дачей. Там я выращивала вкуснейшую клубнику, читала книжки про животных и природу, собирала гербарий и пила самый чудесный квас в пластиковых стаканчиках у станции. Мы с друзьями ездили на велосипедах, играли с добрыми-знакомыми сторожевыми псами, а ближе к августу — набирали кукурузу в поле неподалёку, варили её в котелке у озера и купались.
 

Другие волшебные впечатления — путешествия, особенно море. Больше всего меня восхищали коралловые рифы, где можно долго-долго плавать в маске с трубкой и ластах, разглядывая рыб, и прыгать в воду с высокой пристани. В детстве было не столь важно, куда мы отправляемся, хотя особенно красивой мне запомнилась Черногория, ведь там есть и горы, и море, что до сих пор приводит в восторг. Мне понравилось гулять по старому городу, а также, будучи там, я прочитала в гиде легенду о добрых феях, которые жили в неприступной горной пещере и помогали людям, а когда решили покинуть полуостров, то разбросали вокруг монеты на счастье, которые я, конечно же, везде начала высматривать, что наполнило отдых духом приключений. 
 

Позже, когда мне было тринадцать, я поехала без родителей в путешествие по Европе — с учительницей по английскому и ребятами из школы. Там я влюбилась в Париж, впервые побывала на Эйфелевой башне, увидела на фабрике твёрдые духи и съездила в потрясающий Диснейленд. Запомнила Триумфальную арку и то, какие милые пожилые пары сидели на верандах ресторанов у Сены, держась за руки. Мы переезжали из страны в страну на автобусе и набирали в магазинчиках у дороги новые для нас продукты. Разбирались с отоплением в номере Штутгарта, где было очень холодно, и смотрели немецкие мультфильмы. Гуляли компанией по Ницце, катались на карусели с лошадьми, встречали закат на пристани. Вернулись в отель с пятью огромными пакетами еды из Макдоналдса, чувствуя себя невероятно радостными. А еще ходили по Монако, где из подходящих для нас развлечений было только мороженое.
 

Всё это помогло мне тогда почувствовать, какой наш мир прекрасный и необъятно большой, как много интересного в нём можно найти. Я выросла с ясным пониманием того, что впечатления гораздо важнее вещей, ведь именно впечатления делают меня по-настоящему счастливой, и эта свобода, увлечённость жизнью до сих пор ощущается особенно сильно каждое лето. 

Лето — это маленькая жизнь. Именно так можно описать мое лето из детства. Лето с самого рождения и до 16 лет, проведенное всегда, без исключений, на даче в Ленинградской области. 3 месяца каждого года в течение 16 лет — это получается 48 месяцев, а значит целых 4 года жизни. 4 года не просто жизни, 4 года жизни в лете — от детства до юности. Все как в трилогии о взрослении Толстого, поражающей всех нас глубиной, с которой он описал внутреннюю жизнь человека.

Как бы вы описали 1460 дней лета, в которых вам 7, 12, 14, 16 лет? Для меня эти 1460 дней были одними из самых счастливых и беззаботных дней в моей жизни.

Вот мне 5, и мы играем в деревянном детском домике с подружками, изображая героев аргентинского сериала «Черная Жемчужина». Что вы знаете о детстве в 90-х, если вы не помните все эти сумасшедшие латиноамериканские сериалы на 2987 серий? Netflix отдыхает. Нас четверо девчонок: двое постарше всегда играют женские роли, двое помладше — мужские. Такой вот эйджизм в 1994 году; как вы могли догадаться, я — младшая. Мы ходим в вымышленный магазин в густые кусты на дороге и покупаем там камни, подорожник и цветы, чтобы потом приготовить из всего этого обед.

Мне 6, родители расставили нас на крыльце дома, нарядили, причесали, сейчас будет фото на память. В обед отправили в магазин за квасом папе в баню, в магазин завезли свежий хлеб, берем квас и хлеб, по пути к дому съедаем половину — горячий, вкусный.

А вот мне 7, я качусь с огромной горки на двухколесном велосипеде и падаю в канаву с крапивой — повернутый в сторону руль на моем «Школьнике» как бонус. Я в модном джинсовом сарафане тащу велосипед обратно в гору.

Мне 8, идем с друзьями с речки, наглотались воды, купались полдня, ныряли с мостков. Подходя к дому, слышу доносящийся с веранды звук телевизора: «камбье долор пор либертааааа» — черт, бегом, сейчас опоздаю.

Мне 9 лет, помогаем всей улицей родителям подруг колоть дрова, собирать скошенную траву, затем — чаепитие с вафельным тортом и жвачки Love is каждому. Выходные кончились, родители уехали. Отпросились у бабушек на долгую прогулку, прыгнули зайцем в электричку, купили на рынке конфеты и красные помады, вернулись зайцем обратно, изображаем, что просто гуляли пешком, прячем покупки по карманам.

А вот мне 10, и мы играем на дороге в вышибалы, а потом в горячую картошку, в собачку и в еще 5 вариаций игр с мячом. С дороги поднимается пыль, нас много — веселые мальчишки и девчонки, задирающие друг друга, мечтающие о вишневой коле, мороженом «сахарная трубочка» после обеда и чтобы лето не кончалось.

Мне 11, играем у меня в «птичьей комнате» в кис-кис-мяу и дурака (подкидного и переводного). Веду дневник, даю каждому заполнить информацию о себе. Оказалось, что по цветочному гороскопу я — чертополох. Ну, конечно, все девочки — лилии, розы, орхидеи. Решаю не заполнять строку со своим цветком.
 

Мне 12, сижу на плечах у друга, воруем вишню с соседского участка, лает пес, бежим. В полдник с подружкой идем за молоком с бидонами, встречаем по дороге кучу коз, убегаем от них.

Мне 13, я иду по лесу за ребятами постарше: сегодня мы будем строить шалаш, а поздно вечером меня отпросят у бабушки на костер, где мы будем запекать картошку, петь восьмиклассницу под гитару, пробовать самогон и запивать его ледяной водой из колодца (просто шок контент).

Мне 14, я влюбилась (ужас), постоянно грущу и слушаю свой новый CD-плеер, популярность выпускников первой «Фабрики звезд» не утихает, да и вторая уже подоспела: «наверное, в следующий жизни, когда я стану кошкой...».

Мне 15, мы пошли в 5 утра с подругой в лес за черникой, к обеду вернулись счастливые и с 4 бидонами ягод, чернющим ртом и такими же губами; вечером играем в бадминтон, гуляем под музыку с телефона. Моим подружками уже 18, у них есть косметика, духи, а у одной — новая красная машина. Скоро тоже буду взрослой. Попробовала курить.

Июнь. Мне 16, подружки не приехали, у них сессия. Учусь с другом водить жигули, чувствую себя очень крутой. Скорее бы 18, чтоб у меня тоже была машина. Июль 2006, все приехали на дачу. Сейчас поедем с подружками на озеро, откроем окна и врубим музыку. Нам будет казаться, что мы невероятно модные и взрослые. Мы будем смеяться, громко петь песни и заигрывать с ребятами постарше. Будет лето, будет счастье, будет жизнь.

Вы спросите, с чем у меня ассоциируется лето из детства и какой у него запах, а я скажу, что «все мы из детства»: там нет одного запаха или ощущения, там все мы — целиком и полностью. От огурцов с бабушкиной грядки до первой пудры Pupa, от запаха речной воды до стаканчика с черной смородиной, от тамбуров в электричках до свежих надкусанных батонов, от запаха свежеиспеченных блинчиков до измазанных в смазке велосипедной цепи рук, от первых книжек до первых засушенных ромашек между страниц, от первых поцелуев до первых расставаний, от улыбок до мурашек. Все это и есть мы.

Лето в детстве — это обязательно дача, где только вы с сестрой и бабушкой. И вам всегда есть чем заняться.

Как бывало чудесно валяться в траве, наблюдать за соседским щенком и втайне мечтать, чтобы он прибежал к вам. Собирать гербарий (бабушкина инициатива, конечно), издавать сезонные журналы, рисовать во дворе, читать книжки друг другу на гамаке. Потом бабуля обязательно поручит очень важное задание — сгрести скошенную траву, собрать вишню, которой усыпаны все деревья вдоль дорожки, или яблоки. Яблоки мы резали, а бабушка потом делала из них самый вкусный сок. Ближе к вечеру по поручению бабушки (и совсем не скрывая своего счастья) мы с сестрой брали маленькие табуреточки и садились у кустов смородины. Собирая ягоды, мы строили великие планы и рисовали в воображении все те вещи, которые ещё успеем сделать за лето. Мы любили собирать смородину.

Когда на двор опускалась сильная жара, мы заходили в дом. Бабушка рекомендовала поспать после обеда, а мы прислушивались к своим желаниям и смотрели мультики на кассете. А на полдник обязательно соревнования по поеданию мороженого — я всегда проигрывала.

Отдельным приключением был поход в магазин. Поездка на самокатах с разговорами о наших творческих проектах, потом долгий выбор между песочными «Ёлочками» и слоёными «Ушками» (обычно брали оба). А тут уже и море близко, всего 10 минут пешком до берега. Поэтому срочно покупаете мороженое, съедаете его за первые 20 метров дороги, а потом весело бежите к берегу. В Таганрогском заливе купаться не очень хотелось, но побегать босиком по песку нужно было обязательно.

В определённые дни недели мы ходили в гости. Бабушка ходила в гости к нашим соседям, а мы с сестрой — к их собакам, котятам, цыплятам, утятам... Всем новым животным мы придумывали имена, в которые вкладывали свой скрытый детский смысл.

На выходных приезжала мама. В субботу мы устраивали семейный ужин во дворе: мама запекала овощи и мясо на мангале, мы помогали, чем могли — заворачивали картошку в фольгу, резали овощи для аджапсандала, обороняли еду от кошки, украшали стол свечами. За ужином мы обсуждали все, что произошло за неделю. А потом мама заваривала чай из листьев малины, смородины и мяты, которые мы срезали в саду.

Темнело, небо покрывалось звездами, а сад наполнялся новыми звуками. Втроём с мамой и сестрой мы ложились в гамак и смотрели на звёзды. В августе на каждую падающую звезду мы загадывали желание — чтобы лето не кончалось.

Соль в том, что существовать в нынешнем лете мне куда тяжелее, чем во всех вместе взятых предыдущих, а уж писать на тему заданного сочинения я и вовсе не собиралась. Но воспоминания скребутся во мне, как скребется мой кот Арчи в окно многоэтажки, мол, где там этот красивый мир, как мне его достать? И поэтому я напишу.
 

Когда-то давно (когда по Земле бродили динозавры) со мной случилось одно несомненно стоящее лето. Папа был жив, а братья имели возможность сидеть со мной рядом на бабушкином диване, устеленном колючим ковром. Тем июнем у нас был один на всех тазик клубники и одно на всех «Евро-2008», а ещё был молодой Андрей Аршавин, пробиваюший Ван дер Сару гол прямёхонько между ног. Мы болели так, как никогда до этого, хотя и разбирались в футболе на уровне «покажи мне, в какой форме наши».
 

Наутро было солнце и озеро с островком посередине, папины рассказы о том, как школьником он доплывал до этого самого недостижимого островка, и мой новый жёлтый топик, в котором как будто бы уже была видна грудь.
 

Был старший брат, который казался каким-то невероятным супергероем и который генерировал шутки со скоростью взмахов крыльев колибри. От смеха у меня начиналась икота.
 

Счастье этих дней было настолько масштабным, что не умещалось в груди, а ведь тогда казалось, что эта безмятежность — навсегда.

Может быть это хорошо, что в детстве мы бываем счастливы так беззаветно и легко. Хотя бы только для того, чтобы много лет спустя, оказавшись запертыми в нелицеприятной взрослой реальности, мы доставали это счастье из самых дальних уголков памяти и оно, словно маяк, освещало нам путь. 

Лето из детства ассоциируется у меня с магией и волшебством, будь то просмотр «Волшебники из Вэйверли Плэйс» по телевизору, или чтение старой бабушкиной энциклопедии мифов, которое повлекло за собой жуткую боязнь Кикиморы, или попытка стать великим фокусником, налив воды меж двух склеенных страниц журнала («ах, как же так случилось, что из него полилась вода, должно быть, авторы статей не очень добросовестные писатели»). Чудеса находили во всем, даже в самом примитивном, но это не значит, что их на самом деле не случалось.

Вспомнился мне один примечательный случай. Тогда мне было лет десять. Я и моя двоюродная сестра гостили у бабушки с дедушкой. Наша рутина состояла из компьютерных и настольных игр, мультиков от «Disney» и «Nickelodeon», попыток обыграть дедушку в карты и, наконец, приятной трапезы — поедания пломбира, обязательно посыпанного шоколадной крошкой. Да, мы были домашними детьми, на улицу выбирались только на редкие вечерние променады на велосипедах. И, как это обычно и случается, в самый неподходящий момент мы загорелись неутолимым желанием — прогуляться под дождем. Момент был действительно неподходящим — погода обещала быть ясной и солнечной последующие две недели. Желание вроде бы было самое что ни на есть скромное и простое, но его исполнение зависело не от нас (а может все-таки от нас…?). 
 

Три дня и три вечера мы провели, сидя на скамье нижнего яруса нашей тюменской набережной, внимательно всматриваясь в каждое облачко, каждое серое пятнышко на небе, в ожидании того самого страстно желанного дождя. На четвёртый день мы чуть было не допустили мысль, что попытки дождаться слез природы тщетны и космос не получает наших мольб и сигналов, но вовремя опомнились, потому что уж точно не мы, наивные дети со жгучим желанием, отчаялись в тот момент — в нашей детской сказке волшебство не подвергалось сомнению, было чем-то самим собой разумеющимся, а все мечты непременно должны были сбываться. На пятый день, вопреки всем уговорам прогноза погоды, мы застали непродолжительный грибной дождь. 

Так детская непосредственность, беззаботность, беспрекословное следование порывам души сотворили чудо. Материализовались ли это наши мысли, или исполнение нашей маленькой мечты было просто случайностью? Я никогда не смогу дать точный ответ на этот вопрос, но у меня в сознании очень глубоко отпечаталось яркое и тёплое воспоминание о той чистой, неподдельной эмоции счастья, которую я тогда испытала.
 

Сейчас мне восемнадцать. Я по-прежнему верю в чудеса и ищу таинственные знаки и символы во всем, что меня окружает. Не всегда беспрекословные вера и надежда приводят к исполнению желаний, но мечтать не вредно... ведь так?