Автор: Анна Чарикова
Сквозь не до конца задернутые занавески маленький и игривый, словно ребенок, луч солнца пробрался в комнату и легонько коснулся ее лица теплой ладошкой. Ей все еще казалось, что это продолжение сна, а потому совсем не спешила с пробуждением. Когда солнце продолжило свой путь по комнате, медленно и лениво переползая с одной вещи на другую, она приоткрыла глаза. Первым перед ней появился будильник, стрелки которого показывали 5:45. Несмотря на то, что она постоянно задавалась вопросом, почему именно это время видит каждый раз, как только открывает глаза, по большому счету, ей было все равно, во сколько она сейчас просыпается и засыпает. Человеку свойственно не обращать внимания на такие пустяки, когда он становится одинок. Когда рядом нет ничего, кроме пустого и холодного места. Когда тот, кто грел тебя в объятиях и спрашивал, сколько ещё ты пробудешь в ванной, прежде чем наконец ляжешь спать, находится сейчас за тысячи километров.
Она потянулась, разминая затёкшие после сна мышцы, и улыбнулась. Сегодня определенно произойдет что-то хорошее. Ведь когда солнце так ярко светит, а птицы за окном распеваются, словно артисты оперы перед большим концертом, кажется, что весь мир намекает на то, какой чудесный ждет тебя день.
Проделав все свои утренние ритуалы ровно в том же порядке, что и всегда, она, весело напевая себе под нос старую песню, спустилась вниз. Солнце уже было в самом зените, а потому пробиралось в каждую щель и наполняло дом светом и теплом. Сквозь распахнутые ею окна проскользнул аромат цветов. Следуя зову еще одного сладкого запаха, она направилась на кухню, где, потянувши носом, уловила еще одни нотки, сочные и кисловатые. На табурете стояла целая корзина яблок, которые издавали смешанный, но притягательный аромат. Решив не медлить, она повязала на голову платок, фартук и принялась за готовку.
Поставив пирог в духовку, она еще больше раззадорилась. Ни одно их утро не обходилось без музыки. Она весело подскочила к старому проигрывателю и аккуратно опустила иголку на пластинку. Заиграла музыка.
Она закрыла глаза и пустилась танцевать. Движения ее тела были легкими и свободными, в такт музыке. Неожиданно, услышав звон таймера и распахнув глаза, она обнаружила, что руки без ее ведома превратили танец в парный, а сама она стоит посредине комнаты в позе, словно обнимает своего самого дорогого партнера. Осознав это и тяжело вздохнув, она вытерла платком предательски скатившуюся по щеке слезу и пошла доставать пирог.
Вдруг раздался звонок в дверь, заставивший ее вздрогнуть. Отряхнув руки о фартук, она побежала открывать дверь. Перед ней стоял почтальон. В голове зароилась, словно стая пчел, кипа мыслей, однако человек в фуражке вручил ей конверт быстрее, чем она успела открыть рот. Он уже собрался было уходить, но заметил на ее глазах слезы и растерялся. Она молниеносно открыла телеграмму и жадно вцепилась глазами в слова. В письме стояло только: «Одна станция». Она вскрикнула от радости, крепко обняла удивленного почтальона и, схватив свою шляпку, бросила платок с фартуком прямо на пол и побежала.
Она бежала так быстро, как только могла. Иногда останавливалась, чтобы перевести дыхание, а через секунду продолжала бежать. Неслась через поля и леса. По давно изведанным и сто раз исхоженным тропинкам. Перебегая мостики и перепрыгивая камни. Цепляясь платьем за ветки кустарников. Бежала и смеялась. Слезы, которые она не могла, да собственно уже и не пыталась, остановить, разлетались во все стороны, не успевая даже попадать на щеки. Она неслась словно ветер. Словно тот самый поезд, который приближал Его с каждой секундой к ней. По дороге она даже потеряла шляпу, но не остановилась ни на долю секунды. Подумаешь, шляпа! Какая ерунда!
До нее донесся гул поезда, возвещавший о скором его прибытии. Он уже был близко к станции. Она собрала последние силы и рванула.
В следующую секунду она остановилась. Красная, запыхавшаяся, она пыталась поймать ртом как можно больше воздуха и надышаться им. Но ей было все равно, даже если бы она сейчас упала в обморок прямо здесь. Ведь перед ней стоял Он. Ее самый любимый и дорогой человек. Теперь, когда он здесь, когда смотрит на нее, она, вытирая слезы платком, знает, что может быть слабой. Может расплакаться как девчонка и броситься к нему в объятия.
Они долго стояли на перроне. Наконец, он взял чемодан, и они пошли той же дорогой, что она сейчас бежала навстречу своему любимому. Им было о чем поговорить и что рассказать. А даже если бы темы закончились, они бы придумали новые. Или просто молча шли домой. Ведь когда любишь, даже тишина кажется громкой.
